Трудно было признаться даже самому себе, отчего эта тревога. Да ведь от самого себя человек особенно старательно укрывает все свои ошибки и промахи, не говоря уже о более серьезных грехах. Себя обмануть куда ловчее, чем кого другого. Сам сказал, сам поверил. И если вдруг окажется в душе два человека и заведут они спор, верх будет того, кто добрее к самому себе. И тогда преступления станут казаться проступками, проступки — ошибками, пороки — слабостями, а слабости вообще не в укор.
Поехала с ним!.. Ну и что?.. Звал он ее?.. Сама она… Если бы хотел ее с собой прихватить, так знал ведь, что она на базе, мог бы разыскать… А даже не пошел к ней, хоть в первую по приезде ночь и вовсе некуда податься было… Не пошел — это верно, однако, как с поднебесья на землю ступил, первым делом о ней подумал… Ну и что с того?.. Подумал, и на том молчок!.. И не встреться она ему в столовой, шагу бы навстречу не сделал… Тоже вроде верно… Зато, как увидел, враз сомлел. Руки, ноги онемели… Едва донес до столика суп-лапшу… Так она ведь сама сказала: «Садись вон там, в уголке. Я к тебе сейчас выйду…»
И вышла…
За столик в углу никто не садился. На этот столик собирали посуду. Алексей сидел один. Варька подошла, как была, в халате, с закатанными выше локтей рукавами.
Села, подперла щеку кулаком, смотрела на него ласково, с чуть заметным лукавым прищуром.
— Да ты ешь. Еще насмотришься.
И он ел. Все съел: и суп-лапшу и гуляш. Только вкуса не понял.
Спросил, непонятно к чему:
— Давно здесь, в столовой?..
— Недавно… Как от него ушла.
— Что ж так?
— Чего так?
— Ушла-то отчего?
— Надоело, вот и ушла… Что мне, тряпки его дареные нужны?..
— Видно, нужны были.
— Не огрызайся. Поди, знаешь меня… Тряпки я все оставила. Ни одной не взяла.
Что бы, казалось, Алексею, до ее тряпок? А вот, обрадовался. Потом опять насупился и спросил:
— Сейчас-то как живешь? Одна?
— Одна.
Не удержался. Вырвалось:
— Что ж так? Не похоже на тебя.
— Сама дивлюсь, Лешенька. Может, чуяла, что тебя встречу.
Прямо сказано было. А он промолчал. Не сказал ни «да», ни «нет». Только в таком случае промолчать — все равно что сказать «да».
— Надолго к нам на базу?
Алексей рассказал, за каким делом приехал.
Варька внимательно, не перебивая, выслушала. Подождала, может быть, еще что скажет.
— Значит, ты сейчас прямо со стройки?.. — Заглянула ему в глаза долгим взглядом. — Дома был?
Ответил не сразу, будто нехотя:
— Был…
И опять молчок…
— Ну и что же?
— Не больно я там нужен…
Варька снова посмотрела так, словно заглянула не в глаза — в душу.
— Кого обманываешь? Меня или себя?
— Очень мне нужно тебя обманывать!
— А себя? Нужно?
Ответил с сердцем:
— По себе не суди!
Варька беззлобно усмехнулась:
— Нет, Лешенька. Я себя никогда не обманываю. Да и других не стараюсь… А какие у тебя дома дела, тебе виднее. — И круто перевела разговор на другое: — Когда отплываете?
— Сегодня вечером.
— Уже сегодня! — сказала Варька как бы про себя.
Раздумывала недолго. Вскинула глаза и улыбнулась так, как только она умела, весело и немного вызывающе.
— Поеду с вами! Возьмешь?
…И что было ему делать?..
Ну, собрал бы силенки, сказал: «Не надо!» — она бы запросто, не спросясь, поехала. Это уж точно! Если решила ехать, поехала бы… Конечно, взял он ее не потому, что все равно поехала бы она, а потому… Да что там «потому»!.. От одного ее взгляда помутнело в голове, бросило и в жар, и в холод… И не сказала бы она ничего, он бы сам взмолился: « Варька, поедем!..»
И она это видела и понимала. И сама, не дожидаясь его мольбы, сказала: «Поеду!», только потому, что любила решать сама, ценила не то, что дают, а то, что сама берет…
Где же было ему набрать сил, чтобы отвести наваждение, чтобы со всей твердостью сказать: «нет!», где?.. Хоть и стояли в глазах живым укором и Фиса и Толик, сглотнул комок со слезой и… переступил…
А дальше что?.. Дальше? Караван провести через пороги. Правильно. Обязательно провести. И это прежде всего, и это главное! И это правильно, что прежде всего и что главное. Только не про то речь. Это другая протока. И если на реке все протоки рано или поздно сольются в одно русло, то здесь бывает и так, каждая течет сама по себе… Так что еще вовсе не ясно, куда стрежень свернет и куда какая выведет…