Выбрать главу

— Пейте вы. Вам надо для здоровья.

— Нет, так не пойдет! — шумно запротестовал Алексей. — По-братски! По совести.

Он уже заметно охмелел.

Мисявичус, вежливо улыбаясь, подставил кружку.

Какое-то время Алексей лежал навзничь, прикрыв глаза и блаженно ухмыляясь. Потом приподнялся на локте, сбросил одеяло.

— Жарко!

— Не надо! Не надо! — встревожился Мисявичус. — Вам именно хорошо нужно прогреться.

Он заботливо укрыл Алексея одеялом.

— Я очень хочу, чтобы вы были скорее здоровый.

Алексей неопределенно хмыкнул.

— Вам-то что?

— Я очень хочу, чтобы вы были скорее здоровый, — повторил Мисявичус. — Вы для меня очень привлекательны. У меня есть для вас очень серьезный разговор.

Алексей посмотрел на него с пьяным любопытством.

— А ну давай!

— Может быть, сейчас не надо. Может быть, лучше потом, когда вы будете здоровый?

— Чего потом! Давай, раз начал!

Будь Алексей не столь захмелевшим, он бы заметил, что Мисявичус чем-то встревожен и очень тщательно старается это скрыть. И догадался бы, что, подойдя вплотную к серьезному разговору, гость не решается его начать.

Но ничего этого Алексей не понял.

И повторил просто с пьяной настойчивостью:

— Давай выкладывай!

Мисявичус опасливо оглянулся и подвинулся вместе с табуретом к изголовью.

— Я имею к вам большое доверие, — сказал он Алексею, — вы человек умный, практический. Я вижу, вы имеете заботу о своем семействе. Я очень оцениваю такие качества. Я сам…

И он стал утомительно подробно рассказывать, как он заботится о своей старой матери, о своих детях, которые живут у его больной сестры, потому что жена его заболела и умерла здесь, в Сибири. И что он поехал снова сюда только потому, что хотел заработать больше денег, чтобы обеспечить старость своей матери, вылечить больную сестру и дать хорошее образование своим детям. И что заработок здесь, конечно, лучше, чем в Литве, но и жизнь дороже, и если посчитать все расходы на такую длинную дорогу, то почти нет никакой выгоды приезжать сюда, в эту холодную страну. И это очень обидно, потому что он видит, как другие люди добывают очень большие деньги, но эти большие деньги они не умеют обратить на пользу себе и своим близким, а глупо и нерасчетливо разматывают их. Тот человек, который поднял большой самородок и получил двадцать пять тысяч, поехал отдыхать на Черное море, но даже не доехал. Пропил и промотал все деньги по дороге: не то в Хабаровске, не то в Иркутске… Если бы такие деньги имел он, Иозас Мисявичус, сколько доброго своим близким сделал бы он…

Алексея клонило ко сну, да и порядком надоело слушать его длинные сетования, и он довольно грубо спросил:

— Чего ты расплакался мне в жилетку?

— Я уже сказал вам почему, — почтительно ответил литовец. — Вы хороший, отзывчивый человек. Я вас очень хорошо понимаю. Вы можете иметь сочувствие к человеку, который много пострадал в жизни…

— Кончай шарманку! — отмахнулся Алексей. — Спать хочу… понимаешь…

— Правильно, правильно, — поспешно подхватил Мисявичус. — Вам сейчас очень сон нужен. Спите, спите. Завтра я вас опять посещу.

Следующий день был выходным. И очень морозным. На улицу не манило, и после завтрака Шмелев и Ленька Соколок уселись за шахматы. Семен Семеныч вытащил из-под койки видавший виды фанерный баул, разыскал иголку с ниткой, поругал свою старуху, забывшую положить наперсток, и занялся починкой мохнатых собачьих рукавиц.

— Ко мне вчера гость приходил, — сказал Алексей, раньше всех уставший молчать.

— Какой гость? — без особого интереса спросил Ленька Соколок.

— Мисявичус. Бутылку коньяку принес. И сегодня зайти обещал.

— Носит его, — сказал Шмелев. — Нашел дружков.

— Нет, коньячок у него куда с добром, — возразил Алексей. — И вообще он мужик компанейский.

В этот день Мисявичус не пришел. Пришел он на другой день, когда Алексей лежал один и томился от скуки. И Алексей искренне обрадовался его появлению. Тем более что и на этот раз Мисявичус заявился не с пустыми руками.

— Ну как вам помогло мое лекарство? — спросил он, приветливо улыбаясь.

— На поправку дело пошло, — ответил Алексей весело.

— Я очень рад это слышать, — сказал Мисявичус — Поэтому особенно необходимо повторить курс лечения.

И, не теряя времени попусту, разлил коньяк по кружкам. И при этом себя явно обделил. Но Алексей не заметил этого, да если бы и заметил, возражать, наверно б, не стал.

Одним дыхом осушил кружку. Вкусно крякнул.

— Как Христос босиком по душе прошел, — и сладко зажмурился.