— И этот свидетель — ты.
Мадди пожала плечами.
— Адвокаты подсудимых не верят в существование такого свидетеля — они обвиняют прокурорскую группу в привлечении сочувствия публики при помощи дешевых сенсаций.
— Там сказано, кто эти адвокаты?
— Нет, только упомянуто, что прежние адвокаты отстранены от дела и на их место прибыли новые. Имена здесь не сообщаются, но они от фирмы «Уордсворт, Лонг и Киркман».
— Из Нью-Йорка, — заметил Ривлин, внезапно всерьез сосредоточившись на том, что читала Мадди.
Она оторвалась от газеты и посмотрела на него, нахмурив брови:
— Что ты сказал?
— Это фирма с Уолл-стрит, — пояснил он. — Весьма престижная. Их услуги дорого стоят.
— Ну что ж, ведь Фоли из Нью-Йорка. У них там, наверное, семейные связи.
Ривлин покачал головой и встал.
— Сомневаюсь, — проговорил он, начиная вышагивать по комнате. — Субъект с подобными связями не станет торчать в качестве агента по торговле с индейцами в Оклахоме.
— Откуда тебе известна эта юридическая фирма?
— Они занимались кое-какими проблемами, связанными с финансированием нашего семейного бизнеса. Обычно они не интересуются уголовными казусами и не участвуют в подобных судебных процессах. Полагаю, им пришлось глубоко копнуть, чтобы найти у себя сотрудников с подобным опытом.
— Должно быть, они чем-то сильно обязаны семейству Фоли.
— Или же кто-то в фирме понесет серьезные потери в том случае, если обвинение выиграет дело.
— Может, тут дело в деньгах, которые Том наворовал за эти годы и вложил в дело?
— Уордсворт, Лонг и Киркман — не какие-нибудь брокеры, Мадди. Они первым делом заботятся о полной законности вложений, кто бы их ни делал.
— Может, что-то все-таки оказалось незаконным?
— Возможно.
— Тогда весь вопрос в том, что это…
— И в том, как ты влипла в подобную историю. Что ты знаешь такого, чего не знают возчики? Почему кто-то готов заплатить за то, чтобы ты отправилась на тот свет до того, как дашь показания?
Мадди со вздохом положила газету на стол.
— Ты уже задавал эти вопросы в тот день, когда застрелил Мэрфи. Если помнишь, когда нас нагнали двое, мы добавили к ним вопрос о том, кто хочет убить тебя.
— Увы, сейчас мы не ближе к ответам, чем тогда.
— Кому важно, дам я показания или нет?
— Хороший вопрос.
— Вот именно. — Мадди произнесла это с явным неудовольствием. — Я считаю, что нам немедленно надо ехать в Левенуэрт — только там мы сумеем во всем разобраться.
Ривлин скрестил руки на груди и покачал головой.
— Мы так или иначе попадем туда, но я хочу узнать, кого нам следует опасаться, прежде чем мы сделаем хоть один шаг вперед.
Мадди открыла рот, чтобы ответить, но в эту секунду в комнату влетел дежурный:
— Мистер Мигер прибыл, сэр! Они с Уайетом схватили этих хорьков. Может, вам увести отсюда леди, а то как бы она не испугалась, если эти ублюдки начнут сопротивляться.
— Незачем было говорить об этом мне, — сердито проворчал Ривлин. — У меня, слава Богу, не опилки в голове вместо мозгов.
Мадди рассмеялась и направилась за ним к выходу.
— Так мой разум кажется тебе привлекательным? — Обернувшись на ходу, он усмехнулся. Она ответила не задумываясь:
— У тебя очень много качеств, которые кажутся мне привлекательными.
Ривлин понимал, что ступает на опасную почву, играет с огнем, но все же после секундной паузы произнес:
— Интересно узнать, о каких это качествах идет речь?
— Ты имеешь в виду реестр черт характера или физических свойств?
— А у тебя есть такие реестры?
— Да, и весьма исчерпывающие.
Ривлин на мгновение остановился перед дверью и тихо сказал:
— Поговорим об этом позже, Мадди.
— Хорошо, если ты хочешь, — так же тихо и серьезно ответила она.
Ривлину хотелось гораздо большего, но его замечательные мозги и сверхчувствительная совесть выбрали именно этот момент, чтобы напомнить ему с железной строгостью, что поддаться соблазну Мадди Ратледж — самая большая глупость, до которой он мог бы дойти.
Глава 12
Мадди с нескрываемым любопытством наблюдала за сценой, происходившей посередине улицы: два негра и мексиканец вышагивали по направлению к тюрьме с поднятыми руками, сопровождаемые пешим конвоиром с шестизарядным револьвером в руке. Эту небольшую процессию замыкал крупный светловолосый мужчина — он правил фургоном, запряженным тремя мулами. Сзади к фургону были привязаны две лошади. Прохожие замирали на месте, чтобы поглазеть на необычное зрелище; мужчины окликали пешего представителя закона — видимб, с целью подбодрить его и выразить свое одобрение, — а он отвечал на каждое приветствие, приподнимая шляпу и улыбаясь.
Ривлин, стоя рядом с Мадди, неодобрительно прищурился и, держа правую руку на рукоятке револьвера, увел свою спутницу подальше от входа в тюрьму, поскольку именно в этом направлении гнал задержанных пеший конвоир.
Едва фургон остановился у деревянного настила дорожки, настроение Ривлина переменилось, и он медленно проговорил:
— Они вовсе не выглядят отчаянными злодеями.
— Привет, Рив! — поздоровался мужчина, правивший фургоном, и опустил вожжи; широкая улыбка растянула его губы, а голубые глаза засияли.