1.3. Социализм или государственный капитализм?
Одним из сильных возражений против концепций, отрицающих социалистический характер советского общества, является указание на тот существенный социальный прогресс, который был достигнут в ходе его развития, — прогресс, выходящий за рамки того, что было возможно и допустимо в буржуазном обществе.
Однако если трезво вычленить именно те составляющие социального прогресса, которые выходят за рамки буржуазно-допустимого, то окажется, что СССР добился многого — и все же не настолько, чтобы вполне заслужить звание социалистического общества.
Бесплатное школьное образование? Это мера вполне буржуазно-демократическая. Бесплатное высшее образование за государственный счет? Да, до сих пор почти ни в одной буржуазной стране эта мера не была распространена на всех студентов. Бесплатное здравоохранение? То же самое — оно есть, но в ограниченных масштабах. Отсутствие безработицы? Вот здесь отличие принципиальное. Ни одна буржуазная страна до сих пор была не в состоянии подчинить процесс накопления капитала в национальных масштабах задаче обеспечения полной занятости, поскольку это противоречит коренным основам капиталистического строя.
Другая сторона вопроса заключается в том, что вся экономическая и социальная эволюция советского общества представала перед нами в социалистической оболочке. Безжалостное снижение потребления широких масс ради индустриализации, и варварская экспроприация крестьянства для этих же целей — «социализм». Новые отрасли промышленности — «социализм». Снижение уровня неграмотности — «социализм». Начало роста потребления во второй половине 30-х годов — «социализм».
Таким образом, действительно социалистические меры и действительно социалистические формы развития оказались соединены с чисто буржуазным прогрессом и окрасили его в собственные «красные» тона.
Лидер «децистов» Т. В. Сапронов в 1931 году характеризовал социально-экономический строй СССР как «уродливый госкапитализм»3, однако его аргументация была скорее эмоциональной, чем теоретической. Отстранение рабочих от реального владения и распоряжения средствами производства и наличие эксплуататорских черт в деятельности бюрократии он считал достаточным основанием для своего утверждения. Но была ли эта эксплуатация именно капиталистической? Этот тезис нередко подкрепляется со ссылками на форму найма, на товарно-денежные отношения, якобы свидетельствующие о капиталистической природе эксплуатации в СССР. Хочу оставить этот спор за скобками и замечу лишь, что никому еще не удалось доказать, что бюрократия эксплуатировала трудящихся СССР, прежде всего, ради извлечения прибавочной стоимости и самовозрастания капитала.
Поэтому я отказываю советскому строю в праве называться также и государственным капитализмом, хотя и признаю наличие фрагментарных элементов госкапитализма в советском строе.
Были ли это элементы государственного капитализма в виде контроля и ограничения частного предпринимательства пролетарским государством? Да, в той мере и поскольку, поскольку на начальном этапе своего развития последнее отчасти сохраняло пролетарский характер, а частнокапиталистические элементы не были полностью экспроприированы.
3