Фактически этот закон открыл возможность латентной, ползучей приватизации государственных активов. Около 80% кооперативов было учреждено государственными предприятиями, которые использовали этот канал для реализации по ценам свободного рынка продукции, произведенной из ресурсов, полученных по государственным расценкам. Все большая часть продукции госпредприятий стала поступать к потребителю именно через этот канал, что и обусловило необыкновенно быстрый рост оборотов кооперативного сектора: он просто служил перекачке ресурсов госсектора на свободный рынок, где они продавались под маркой кооперативных товаров.
Высокие доходы, получаемые этими «кооператорами», образовывали дополнительный спрос на потребительским рынке, где товаров от переименования государственной продукции в кооперативную почти не прибавлялось. Были и такие кооперативы, которые занимались реальным производством в дополнение к продукции государственного сектора, но их было меньшинство.
Между тем ослабление планово-распределительной системы, расширение самостоятельности государственных предприятий служило стимулом для последних искать все новые возможности уйти из-под планового контроля и выйти на свободный рынок с неконтролируемыми ценами. Такие возможности появились вместе с расширением прав госпредприятий в области внешней торговли, с принятием закона о малом предприятии, с разрешением аренды государственных предприятий, разрешением учреждения негосударственных банков и бирж.
Одновременно с развитием этих процессов стал размываться механизм централизованного планового снабжения — получить государственные ресурсы по государственным ценам стало все сложнее и сложнее, что затрагивало как производственные ресурсы, так и ресурсы для потребительского рынка. В государственной розничной торговле нарастал дефицит практически всех видов товаров. Дефицит усугублялся непродуманными мерами по части дерегулирования доходов и зарплаты. Одновременно рос дефицит государственного бюджета. Здесь сказалось множество факторов: и антиалкогольная кампания, переросшая, как водится, в бюрократическую кампанейщину и ударившая по алкогольным доходам бюджета; и политика «ускорения», потребовавшая дополнительных бюджетных ассигнований; и падение мировых цен на нефть; и экстраординарные расходы, связанные с Чернобыльской катастрофой и сильным землетрясением в Армении…
Попытки удержать эти процессы под контролем почему-то свелись в основном к урезанию недавно предоставленных трудовым коллективам прав: были ликвидированы все прерогативы Советов трудовых коллективов, кроме чисто совещательных, и прекращено действие закона об аренде трудовыми коллективами государственных предприятий.
С 1990 года к этим процессам добавилась «война суверенитетов»: номенклатура союзных республик стремилась перетянуть как можно больше предприятий под свою юрисдикцию, заманивая их налоговыми льготами и вынуждая федеральное правительство следовать их примеру, что еще больше истощало бюджеты всех уровней.
Стали выдвигаться все более и более радикальные предложения по реформированию экономики на рельсах рынка и свободного предпринимательства (например, нашумевшая программа «400 дней» Г. Явлинского, превратившаяся затем в «500 дней» Явлинского—Шаталина). Популярность этих предложений росла вместе с дезорганизацией системы планового хозяйства и ростом дефицита на потребительском рынке. Под влиянием очевидных провалов в экономической политике и ухудшения благосостояния рядовых граждан, все больше и больше людей утрачивало доверие к политике правящей КПСС и к социалистическим лозунгам вообще. Настроения разочарования захватили население, только что испытавшее последний в истории СССР всплеск надежд и энтузиазма, порожденных широковещательными лозунгами насчет демократии и гласности — которые действительно были реализованы, но не привели ни к каким улучшениям в повседневной жизни людей. В результате возможности, открытые демократией и гласностью, повернулись против КПСС, привели к росту организованных антисоциалистических сил.
Нарастание экономической и политической напряженности привело к неумелой попытке государственного переворота, предпринятого в августе 1991 года самозваным Государственным комитетом по чрезвычайному положению, включавшему ряд высших должностных лиц СССР. Провал этой затеи позволил недавно избранному президенту РСФСР Б. Н. Ельцину совершить свой переворот, отстранив от власти КПСС и фактически лишив реальной власти президента СССР М. С. Горбачева.