Отказ от претворения в жизнь наиболее прогрессивных черт социалистической модели соответствовал личным наклонностям Сталина и интересам выдвинувшей его бюрократии, хотя и был в достаточной мере вынужденным объективными обстоятельствами. И, в тоже время, именно отказ хотя бы от попыток постепенного наращивания предпосылок для развития самоуправленческой, социально-творческой составляющей социалистического проекта сделал сталинскую систему окостеневшей, неспособной к значительным социальным маневрам и приспособительной эволюции.
Это произошло именно потому, что бюрократия играла ведущую роль в советской системе. Поскольку рабочий класс не смог (отчасти по объективным причинам, отчасти из-за активного противодействия бюрократии) самостоятельно овладеть управлением производством и контролем над государственным аппаратом, функции управления монополизировала бюрократия.
Социальный компромисс бюрократии с рабочим классом, предоставлявший последнему значительные социальные гарантии, обеспечивал заинтересованность рабочих в решении задач индустриализации, и, будучи подкреплен активным использованием социалистических лозунгов и атрибутов, в определенный период времени даже порождал феномен массового энтузиазма в ходе «социалистического строительства».
Но что представлял собой этот слой рабочего класса в социально-классовом отношении? Пролетариат? Нисколько. Эти люди вовсе не работали по найму на капиталистов. Работники социалистического производства? Но их участие в управлении политическими и хозяйственными делами было еще меньше, чем у кадрового пролетариата в первые годы Советской власти.
Что же социалистического было в их социальном статусе? Реальная гарантия занятости (чего нет при капитализме), широкое и в основном равное участие в доступе к общественным фондам потребления (более широкое, чем в капиталистических странах со сравнимым уровнем развития), заметно более широкие (по сравнению с капитализмом) возможности вертикальной социальной мобильности. Кроме того, каналы влияния рабочего класса на принятие управленческих решений были перекрыты не полностью. СССР обладал самым прогрессивным трудовым законодательством, и зафиксированные в нем права рабочих вынуждали администрацию в значительной мере считаться с их интересами, поскольку возможности давления были ограничены. Реальностью оставалось и то, что можно назвать «апелляционной демократией» — определенный консенсус управленческого аппарата относительно собственной обязанности реагировать на «сигналы снизу» и поддержка этого реагирования системой партийнополитического контроля над управленческими кадрами. Такая реакция была обыденной практикой — по «сигналам снизу» нередко принимались управленческие решения, в том числе и кадровые. Да, это были действительные завоевания социализма.
Эти действительные завоевания, помноженные на идейно-политический импульс Революции, преломляясь в сознании советского человека, порождали у многих людей ощущение сопричастности к делам страны, чувство хозяина своего завода, своего поселка. Формальное (то есть осуществляемое через социально-экономическую форму общественных отношений) освобождение труда, действительное устранение эксплуатации и расширение социальных прав находило в этих фактах свое идеологическое отражение. Тот неподдельный энтузиазм, наблюдавшийся в широчайших масштабах на стройках первых пятилеток (да и позднее, в 1950-е — 1960-е годы, и даже в 1970-е), тот духовный подъем, который позволил выстоять в схватке с германским нацизмом — все это возникло не на пустом месте, а формировалось на основе действительных ростков социализма в нашей стране. Было бы отступлением от истины утверждать, что это идейное течение было всеобщим достоянием, или хотя бы свойством большинства граждан нашей страны. Но то, что ему долгое время принадлежало идейное лидерство, особенно в молодом поколении — несомненно.
Со стороны бюрократии этот компромисс подкреплялся также активным, а подчас и самоотверженным участием партийных и хозяйственных руководителей в решении задач экономического развития страны. Однако столь же самоотверженное участие бюрократии в реализации очевидно ошибочных установок сталинской политики (головотяпское проведение коллективизации, обернувшееся колоссальными хозяйственными потерями; экономически бессмысленная, не давшая никаких позитивных результатов попытка форсирования темпов промышленного роста в первой пятилетке; развязывание огульных массовых репрессий) показывало реальный статус этого слоя, как оторванных от масс и стоящих над массами чиновников.