— Старший брат, доктор, — тот у себя. Читает, — с гордостью сказал Коста, когда они проходили мимо лестницы, ведущей наверх.
Коста осторожно отворил небольшую сводчатую дверь.
— Входи, там наш отец.
Старый Слави Будинов сидел у стола под висячей лампой с абажуром; его редкие с проседью волосы блестели в ее свете, как выцветшая солома. Лицо оставалось в тени, а темные усы казались совсем черными и придавали ему строгое выражение. Он, вероятно, не предполагал, что вошел чужой человек, потому что спокойно отпил кофе и продолжал сосредоточенно складывать длинные столбики каких-то цифр. Это занятие, видимо, доставляло ему удовольствие. Но вдруг он поднял голову, взглянул сквозь очки на вошедшего Дяко и отложил бумагу, повернув ее исписанной стороной вниз, снял очки и поднялся, чтобы поздороваться с гостем.
Узнав, что Дяко пришел к Андреа, он сказал:
— По мне, так лучше бы тебе зайти завтра, но раз надо — жди!
Старик явно привык к тому, что к его мнению прислушиваются.
Они сели, и беседа потекла. Кто он такой? Откуда пришел? Зачем ему понадобился Андреа? Эти Будиновы хотели все знать! Не потому, что это действительно было им нужно! Просто, видно, из любезности и еще из той особой подозрительности, какую в эти смутные времена вызывал у них каждый пришелец. Дяко назвал свое имя, сказал, что приехал из Златицы, где учительствует, это и привело его к Андреа.
У них не было причин ему не верить. Так он из Златицы? Отец и сын еще больше оживились. А они родом из Копривштицы, это совсем близко. Он там бывал? У них там родня, одни живы, другие померли — Петко Будин, Цоко Будин...
— Те, что померли, они не померли, их убили, — пустился было в подробности Коста, но отец сразу его прервал и опять заговорил о Златице.
Женда принесла кофе. Вслед за ней, закончив кухонную работу, бесшумно вошла мать — женщина с моложавым лицом. Она сразу взялась за вязанье и только время от времени поднимала голову, чтобы посмотреть то на странного гостя, то на своих. Видно, она привыкла молчать в присутствии мужа.
У гостя вконец испортилось настроение. Дяко чувствовал, что он лишний, что семье пора укладываться спать, притворялся, что не замечает, как хозяева переглядываются, и, хотя не был словоохотлив, ломал себе голову над тем, как бы поддержать разговор.
— Когда шел к вам, сначала не в тот дом попал, — начал он.
— Бывает, — с готовностью подхватил Коста.
— Фасад похожий, вот я и спутал. Стучусь, то есть дергаю за звонок.
— А, это ты про бай Радоев дом! Верно, он похож на наш.
— В одно время строились, их корень тоже из Копривштицы, — пояснил старший Будинов.
Теперь не только Женда и Славейко, но и мать стала внимательно прислушиваться к разговору.
— Так вот, дергаю за звонок — никого. А наверху одни поют, другие играют...
— Это для той графини! — не утерпела Женда.
— Ведь тебе Климент сказал: не графиня она. Американская журналистка! — нетерпеливо поправил жену Коста.
— Хватит! — прикрикнул Слави. — Как пришел в дом, только слышу, что об этой графине... Постойте, никак кто-то идет?
— Не Андреа ли? — встрепенулся Дяко.
Мать поднялась и вышла в галерею. Остальные примолкли и тоже стали прислушиваться.
— Никого нет, — сказала мать, вернувшись в комнату и садясь на свой стул. — Задержался. Не случилось ли с ним чего?
— С ним случится... Знаю я, что с ним случилось, — вскипел старик. — Продолжай! — повернулся он резко к гостю. Его длинные усы подрагивали от бессильного гнева.
Дяко поколебался.
— Так я про тот дом... Ждал я, ждал и вдруг слышу за стеной грозно так: кто тут?
— Это бай Радой! — подсказал Коста.
— И сразу же здоровенные усищи высунулись из какой-то дырки в стене...
— Он!.. Он!.. — закричали наперебой Женда и Славейко.
— А дальше?
— Я его спросил, про кого мне надо... А он — будто я у него денег прошу... «Никакого Андреа здесь нет!» — гаркнул. И ставнем — хлоп!
— Хлоп! — залился смехом Коста. — Представляешь, отец, его в окошке... «Никакого Андреа здесь нет!» — и хлоп... Ха-ха-ха.
— Он, Коста, просто объяснил человеку, — одернул сына Слави, — по-соседски... Ничего тут такого нету.
— Ничего? Ты, отец, за него не заступайся. Он нас любит так же, как мы его...
— Хватит, Коста! Каждый о себе думает. Он теперь графинь принимает, Неду выдает за французского консула. Неужто какой-то там Андреа испортит ему настроение? Радой теперь высоко взлетел, его не тронь!
Слави смекнул, что сам сказал больше, чем следовало перед чужим человеком, вспомнил и про младшего сына, который еще не вернулся, бросил сердитый взгляд на стенные часы и встал.