Фаэтон продолжал следовать за ними.
Неда вздрогнула... Почему он пошел к Маргарет? Почему с самого утра он был какой-то странный... Избегал ее?
— Сверните к большой церкви!
Фаэтон тоже повернул. «Да, за нею следят. Знают, что она встречалась с Андреа и, что было еще невероятнее, знают, что она поедет к нему... Знают ее мысли... Награда! — блеснуло в ее мозгу. Возможно ли это, что брат ее за какую-то награду... Нет, нет! Это месть!.. Но она не позволит ему сделать этого, плохо он ее знает! Нет, она не выдаст...»
— Поезжай к Куру-чешме! — приказала она вознице.
Старик обернулся к ней и, прищурив глаза, спросил:
— Значит, снова туда, откуда поехали?
Она мрачно кивнула.
— Стой! — крикнула она, как только они проехали кофейню, сунула в руку вознице деньги, поплотнее закуталась в шаль и выскочила из двуколки.
Но она еще не успела направиться к дому, как из подъехавшего фаэтона выскочили те двое.
— От нас не убежишь! — крикнул, хватая ее, длинноносый.
Она вырвалась. Закричала. Но тут второй загородил ей дорогу, толкнул ее и рявкнул что-то по-турецки.
— Оставьте меня!.. Помогите! Помогите!.. — кричала Неда, пытаясь вырваться из их рук, но те, крепко вцепившись, тащили ее к фаэтону.
— Догадалась, да, ты догадалась? Теперь скажешь, где твой русский агент? — заорал, озверев, длинноносый.
Какая-то женщина кинулась ей на помощь. Из кофейни выбежали мужчины. Все кричали:
— Что происходит... Что случилось...
Кто-то узнал ее.
— Да ведь это дочка бай Радоя...
— Оставьте ее! Отпустите ее, эй вы!
— Ах, мать ваша гяурская! — выругался длинноносый турок и вытащил из-под пальто пистолет. — Кто хочет попробовать?.. Кто из вас...
Болгары сразу же попятились.
— Э-э, да это люди Джани-бея, вот оно что! Я этого знаю... — сказал кто-то.
— Что ты, эфенди! — стал уговаривать турка другой. — Эта девушка не кто-нибудь. Она невеста французского консула. Ведь ты знаешь?
— Ты много не разговаривай, а то и тебя прихватим! А ну убирайтесь! — крикнул длинноносый еще более устрашающе.
И хотя мужчины не двинулись с места, он повернулся к ним спиной и помог второму агенту втащить Неду в фаэтон. Они крепко сжали ей кисти рук, и при гробовом молчании испуганной толпы фаэтон тронулся и покатил вниз к Черной мечети.
***Взбешенный Сен-Клер глядел то на длинноносого, то на второго полицейского агента.
— Дураки! Сплошная бездарь... — крикнул он. — Когда сожгут еще десять складов, я по крайней мере буду знать, что за это надо повесить вас... Убирайтесь!
Перепуганные, они выскочили оба из комнаты, а он повернулся к Джани-бею.
— Послушайте, бей. Во всем виноваты ваши люди. Я категорически приказал не арестовывать ее.
— А что было делать, если она догадалась?
— Представляю, как умело они все это проделали, если эта неопытная, ничего не подозревавшая девушка...
— Э, что было — то было! А теперь что делать, отпустить ее?
— Я говорю об исполнении моего приказа. Может, вы его не так передали? — пронизывая его своим ледяным взглядом, спросил Сен-Клер.
Джани-бей не ответил.
— Где она? — немного подумав, спросил Сен-Клер.
— В малой камере тюремной комендатуры.
— Пусть остается там. Приготовьте ей постель.
— Что?
— Дайте ей одеяло. Таз, кувшин с водой. И вообще никаких наручников.
— Майор, это уж слишком!
— Послушайте, бей. В данном случае распоряжаюсь я. Вы можете только провалить дело... Да, да... И не смотрите на меня так. Прошу вас выслушать меня внимательно. Предупредите своих людей. Если с нею что-нибудь случится, я доведу до сведения маршала Османа Нури, что вы мне мешаете выполнять мои функции.
— Тогда зачем нам ее тут держать?
— Это уж предоставьте решать мне. Она заговорит. Хотя, возможно, придется прибегнуть к помощи доктора Грина...
— А! Фокусы!
— Это вовсе не фокусы, бей, — вызывающе заметил Сен-Клер, хотя ему напомнили о его поражении с Дяко.
Но тут отворилась дверь, вошел один из младших полицейских офицеров, и он умолк.
— Что, Идрис?
— Бей-эфенди... Господин майор, — обратился он и к англичанину. — Пришли чорбаджия Радой Задгорский и его сын...
— Ну и что?
— Ждут... Просят принять, бей...
Джани-бей хмуро взглянул на Сен-Клера.
— Я ухожу, — сказал тот. — Если есть время, примите их.
— С чего это я стану их принимать! Я их просто арестую!
— Что касается молодого Задгорского, вы знаете... Он может быть нам полезен еще и в другом. Надо быть дальновидными... беречь своих людей, бей-эфенди. В такое время верность — качество редкое!