Консул не был ее первой любовью. Если не считать детского увлечения Андреа, сыном их соседа, оставшегося ее тайной (тайной, о которой Неда вспоминала со стыдом после того, как однажды увидела его пьяным), в ее жизни уже было два маленьких романа. Один — с Хайни, сыном смешного герра Майергофа (из фирмы «Майергоф и Шведа», торговавшей шерстяными тканями, которую в Софии и в округе представлял ее отец), и второй — с Фрицлом, братом ее венской подруги Марианны. Но все это было нечто юное, шумное, веселое... А консул, благородный и деликатный консул, был зрелый мужчина. И она сразу это почувствовала.
Почувствовала не по объятию и поцелую, а по выражению его лица. Такого не бывало ни у Хайни, ни у Фрицла, когда они украдкой срывали у нее поцелуй. Она не то чтобы испугалась, но смутилась и после никак не могла забыть того выражения, и ей нисколько не хотелось, чтобы случившееся повторилось. Она принимала его ласки молча, не хотела обидеть человека, которым так восхищалась и которому в душе была благодарна за то, что он счел ее достойной себя и что он ее любит... Неожиданно перед ней открылась заманчивая перспектива иной жизни. Он был француз, парижанин, и это придавало ему особое обаяние. Из книг и из рассказов Филиппа Неда получила представление о Париже как о столице мира. И она мечтала о нем...
Да, она согласилась стать женой Леандра Леге. Она была готова полюбить и от всего сердца полюбила маленькую Сесиль. А когда он, выказывая глубокое к ней уважение, поведал ей историю своего несчастливого брака, Неда почувствовала, что любит его именно потому, что другая женщина сделала его несчастным.
И вот теперь приезд матери подвергнет испытанию чувства Леандра.
«Я ей покажу сразу, с первой минуты, что я не гоняюсь за ее сыном и что он в меня влюблен, хоть я и болгарка», — продолжала думать с раздражением Неда, расстегивая на спине корсаж. В самом деле, как ей себя вести? Строго, с достоинством, как их учила в пансионе сестра Анжелика? Или притворяться веселой, шаловливой — так делала Марианна, когда обручилась со своим Хельмутом...
Она вынула шпильки, распустила волосы, перенесла лампу к кровати и взяла книгу. Нашла страницу, где остановилась накануне вечером. И стала читать стоя. Знакомый и любимый мир благородных страстей, в котором, несмотря на все препятствия, в конце концов торжествует справедливость, незаметно завладел ею и, как это бывало всегда, поглотил ее целиком. Она перевернула страницу, другую, третью. Как удивительна и трагична судьба этой Соланж! Она продолжала бы читать все так же увлеченно, если бы вдруг не спохватилась, что стоит с книгой посреди комнаты. Она тотчас же легла в постель и снова ушла в мир высоких чувств, о которых читала.
Как хотелось Неде пережить такой же роман!.. В мыслях она не раз посвящала свою жизнь страждущим. То воображала, что становится учительницей там, где в ней нуждаются, то — что уходит в простой одежде из дому, от семьи, и, как монахини-миссионерки, о которых им рассказывали в пансионе, удаляется в пустыню и там живет среди дикарей, сеет первые семена культуры... И всегда она вплетала в свои подвижнические приключения и некоего мужчину. Она не представляла себе ясно его наружность, только намечала отдельные черты — губы, глаза, руки, — делая это под влиянием последней прочитанной книги. Но в характере этого человека неизменно было что-то пылкое, покоряющее. Он наполнял ее жизнь любовью, и она переживала эту рожденную своей мечтой любовь! Но он наполнял ее жизнь и страданиями. Потому что каждая история кончалась трагически, и этот человек появлялся только затем, чтобы удвоить и без того тяжкие муки, которые ей приходилось выносить, выполняя свой долг.