Он перевел взгляд на телевизионный экран над головой. Смотреть новости было скучно, и Томас снова принялся пялиться в окно. Самолет рядом был готов оторваться от земли. Еще секунда — и он взмыл вверх и устремился в небо, прямо к заходящему солнцу. В голове у Томаса вдруг возникла строчка: «Путь к солнцу долог». Почему-то слова застряли в сознании. Путь к солнцу. Что это может означать?
Он опять достал Black-Berry, открыл папку «заметки» и напряг воображение. Образы возникали в голове как будто сами собой. Слова превращались в строчки, а строчки укладывались в строфу. Не веря своим глазам, Томас уставился на готовое стихотворение.
Он сохранил файл и встал, чтобы размять ноги. Посадка должна была начаться через двадцать минут. Он зашел в туалет и вернулся на свое место, но смутное беспокойство не уходило. Томас подумал еще немного и вытащил из бумажника фотографию Прийи. Потом сунул ее обратно. Перечитал стихотворение. Конечно, ему было далеко до Тагора, но все же это было неплохо. Он вздохнул и отбросил все сомнения прочь.
Я хотел бы сказать все это, глядя тебе в глаза, но придется удовлетвориться письмом. Я уехал из Гоа совершенно раздавленным. Я не хотел причинять тебе боль. Я идиот, просто первоклассный идиот. Не знаю, как выразить это лучше. Прости, что я обманывал тебя. Прости за Теру. Я должен был сказать тебе правду, но мне было слишком стыдно.
Я в Соединенных Штатах. Мы нашли Зиту. Если ты захочешь, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю — если тебе интересно. Что делать дальше, я не знаю. Привезти Зиту в Индию и доработать год с CASE, как и предполагалось, — вот и все. Других планов на будущее у меня нет. Я только надеюсь — пожалуйста, поверь мне, я говорю искренне, — что ты все же будешь частью этого будущего.
Несколько минут назад я написал стихотворение. Я не знаю, о чем оно, знаю только, что оно передает смысл моей жизни как ничто другое. Я прилагаю его к этому письму. Может быть, ты ответишь мне, может быть, нет, но помни — я люблю тебя».
Поставив точку, Томас еще раз прочитал сообщение и нажал на кнопку «отправить». Объявили начало посадки. Он взглянул в окно, на высокие облака, освещенные последними оранжевыми лучами, подхватил сумку с лэптопом и встал в очередь, думая, что совсем скоро ему предстоит обогнать их.
Глава 33
Пусть твое сердце не тревожат печали прошлого.
Атланта, Джорджия.
Утром 24 марта ювенальный суд графства Фултон выдал разрешение на возвращение Зиты в Индию. Представители обоих правительств, индийского и американского, постановили, что агент Додд, специалист по реабилитации жертв насилия, выступит в качестве ее опекуна в этой поездке, а Томас Кларк был назначен официальным сопровождающим.
Заместитель главы индийской миссии отдал необходимые распоряжения, чтобы в аэропорту в Бомбее их встретили сотрудники ЦБР. После того как Международная организация по миграции закончила рассмотрение дела, он пообещал, что Зиту поместят в приют Сестер Милосердия вместе с ее сестрой Ахальей. Агент Притчетт обратился к заместителю с личной просьбой устроить все до праздника Холи, и тот охотно пошел ему навстречу.
Когда все было согласовано и улажено, агент Притчетт сам отвез их в аэропорт. Агент Додд, полноватая, с добрым лицом женщина лет сорока с небольшим, села на переднее сиденье, а Томас и Зита устроились сзади. Проведя последние шестнадцать дней в бюрократическом «заключении», Зита горела от нетерпения. Она засыпала Томаса вопросами об Ахалье, и он постарался ответить на все и как можно более подробно. Единственным, о чем он умолчал, была беременность ее старшей сестры; Томас чувствовал, что об этом Зита должна узнать от самой Ахальи.
В аэропорту Притчетт провел их через таможенный и пограничный контроль и проводил практически до трапа самолета. Он пожал Томасу руку и, слегка извиняясь, напомнил о том, что он обещал не разглашать конфиденциальную информацию. Потом он наклонился к Зите и вручил ей маленький эмалированный значок — флаг Соединенных Штатов.