До того как ушла Прийя, они ни разу не были вместе, но за последние три недели Томас два раза побывал в квартире Теры на Капитолийском холме. На ночь он не оставался — чувство вины было слишком сильным. Но он поддался искушению переспать с ней. Тера была молодой и красивой, а его жена ушла.
Томас взглянул на часы — было уже десять. Он собрался с духом, прошелся по залу, поговорил с парой знакомых, сказал что-то остроумное одному из старших партнеров, заставил рассмеяться другого. Что ж, время, положенное приличиями, он отбыл. Теперь можно уходить. Томас вышел из «Мэйфлауэр» и пошел пешком вниз по Восемнадцатой улице к Кей-стрит. Ночь была холодной и ясной. Сквозь дымку смога виднелись звезды. Томас плотнее закутался в пальто. Он хотел остановить такси, но передумал. Лучше он прогуляется.
Через двадцать пять минут, чувствуя себя немного лучше, Томас добрался до дома. Он отправился прямо на кухню и налил себе стакан скотча. Прихватив бутылку, уселся на диване в гостиной и попытался отключиться от неприятных мыслей. Но чувство вины из-за романа с Терой не проходило.
Он снова вспомнил о похищении в Фейетвилле. Неужели отец прав и дело связано с торговлей детьми? Неужели Эбби Дэвис находится в руках сутенеров? Он представил себе Мохини, как она могла бы выглядеть в одиннадцать лет, и внутренне содрогнулся. Что бы он стал делать, если бы это случилось с его дочерью?
Он огляделся в поисках сборника стихов, который Элена купила для Прийи, и заметил его на журнальном столике, рядом с телефоном. Сам не зная зачем, Томас взял его и вернулся на диван. Он открыл книгу и еще раз перечитал стихотворение «Мимолетность». На сей раз слова достигли прямо его сердца.
Томас откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Он понимал, насколько темна и глубока та расщелина, в которой он вдруг оказался. И так же ясно он понимал, что есть один-единственный способ выбраться на свет. Что-то должно измениться. Пока еще Томас не знал, что именно. Ему нужны новые горизонты. Нынешнее положение вещей его больше не устраивало.
Ничего не делать — это просто медленно, день за днем, умирать.
Глава 3
Каждое существо содержит в себе весь мыслимый мир.
Ченнаи, Индия.
Ахалья проснулась будто в тумане. От снотворного ее сильно мутило, и она не сразу сообразила, где находится. На какую-то секунду — о, чудесное мгновение — ей показалось, что они с Зитой лежат в своей кровати, в родном доме, а родители ждут внизу. Сейчас они спустятся, мама с папой расцелуют их и расскажут, что нового произошло за утро. Ужасная реальность доходила до нее постепенно.
Зита спала в ее объятиях, повернувшись к ней спиной, как обычно, — в прежней жизни они всегда спали именно так. Но кровать была какой-то странной, жесткой и бугристой, а стены голыми. Куда же подевались коврики, которые они развесили вместе с мамой? Потом в поле ее зрения возникла женщина — и сердце Ахальи упало. Ее лицо скрывалось в тени, но фигура — фигура точно не принадлежала Амбини.
— Пора вставать, — бросила жена Чако. — Поезд ждать не будет.
Зита пошевелилась, просыпаясь. Девочки сели на кровати. Электронный будильник на тумбочке показывал 5.40 утра. Ахалья взяла Зиту за руку.
— Какой поезд? — спросила она.
— Скоро узнаешь.
Жена Чако направилась к двери, но у порога обернулась.
— Кстати, я обнаружила твой маленький секрет. Мобильный телефон. Не пытайся от нас что-нибудь скрыть, или твоей сестре придется за это ответить.
Ахалья машинально ощупала чуридар и похолодела от ужаса. Телефона не было.
— Куда вы хотите нас отвезти? — спросила она как можно более решительно.