В конце коридора стоял большой деревянный книжный шкаф. Их провожатый нащупал что-то на его левой стенке и потянул на себя. Шкаф неслышно отодвинулся в сторону — петли были щедро смазаны маслом; за ним была еще одна лестница. Молодой человек скользнул внутрь и махнул девочкам, чтобы они следовали за ним.
Ахалья вцепилась в дрожащую руку Зиты и не сдвинулась с места.
— Я никуда не пойду до тех пор, пока вы не скажете, где мы находимся, — сказала она на хинди, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как можно более твердо.
Молодой человек нахмурился:
— Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования.
Сердце Ахальи бешено заколотилось, но она взяла себя в руки и язвительно произнесла:
— Вы не можете делать с нами все, что вам заблагорассудится. Мы ваши гости. Как вы себя ведете?
— Kutti! Сука! — прошипел он.
Грубое слово шокировало Ахалью. Молодой человек сделал шаг назад, в коридор, размахнулся и ударил ее по лицу. Ахалья отлетела к стене; из разбитой губы потекла кровь.
— Будете выступать — мало не покажется, — пообещал он. — Вы теперь наши. Сухир заплатил за вас шестьдесят тысяч рупий. Вы будете делать то, что вам скажут, и отрабатывать свой долг.
Зита умоляюще посмотрела на Ахалью:
— Пожалуйста, не спорь с ним. Делай, что он скажет.
Ахалья прижала ладонь к пылающей щеке. Потом взяла Зиту за руку и ступила на лестницу. Стены здесь были почти черными от сажи и плесени. Молодой человек проводил их в маленькую комнатку, где стояли кровать, комод с зеркалом, туалет и раковина. Он покрутил лампочку, свисавшую с деревянного потолка. Загорелся свет.
— Будете жить здесь, если только Сухир не решит перевести вас в другое место. Еду будут приносить сюда. Если что-то срочно понадобится, постучите в пол. Кто-нибудь вас услышит.
— Как мы будем выплачивать наш долг? — тихо спросила Ахалья.
Молодой человек ухмыльнулся.
— Bajaana. Будете спать с мужчинами, конечно. — Он расхохотался. — Ты же не думала, что это отель, а? Это Каматипура[9].
Он еще раз рассмеялся, вышел и запер за собой дверь.
Зита упала на пол и тихо разрыдалась. Ахалья опустилась на колени рядом и обняла сестру. Голова у нее кружилась. Неужели после всего, что им пришлось пережить, человек с седыми волосами, Сухир, собирается ими торговать? Заставлять заниматься сексом за деньги? Это просто не укладывалось у нее в голове. Зита была еще совсем девочкой. Да и она никогда не была с мужчиной. Одна мысль об этом наполняла Ахалью нестерпимым ужасом.
В дверь постучали. Ахалья подняла голову. В комнату вошла женщина средних лет в фиолетовом сари. Ее волосы были убраны в аккуратный узел. В одной руке женщина держала кувшин с водой, а в другой гирлянды нежно пахнущих цветов малати.
— Вы говорите на хинди? — спросила женщина.
Ахалья кивнула.
— Хорошо. Меня зовут Сумира, но другие девочки называют меня бади-ма.
Сумира села напротив и вынула из кувшина мокрую полотняную салфетку. Выжав ее, она протянула салфетку Ахалье.
— Наверное, вы устали в пути.
Ахалья, недоверчиво глядя на женщину, взяла салфетку и передала ее Зите. Зита вытерла лицо и приложила салфетку ко лбу.
— Я принесла гирлянды для волос, — продолжила Сумира — Заплести вас?
Ахалья ничего не ответила. Целое море разных чувств вдруг нахлынуло на нее. Каждый год, в день ее рождения, мама вплетала ей в волосы гирлянды цветов жасмина и бархатцев. То же самое она делала в день рождения Зиты. Цветы в волосах — символ радости и праздника. Здесь дом греха. Как эта странная женщина может предлагать им сделать такое?
Сумира кивнула и посмотрела на нее понимающе.
— Когда-то я была такой же, как и ты, — сказала она. — Незнакомые люди увезли меня из дома, и я оказалась здесь. Жизнь в adda тяжела, но вы должны научиться принимать ее. Нет смысла бороться с кармой. Подчинитесь воле Бога, и, может быть, в следующей раз вы родитесь в лучшем месте.
Положив гирлянды на край кувшина, Сумира тяжело поднялась и вышла из комнаты.
Зита еще раз намочила салфетку и дала ее Ахалье.
— Как ты думаешь, это правда? — шепотом спросила она. — Это наша карма?
Ахалья взяла салфетку и уставилась в пол. На глазах у нее закипали слезы.
— Я не знаю, — сказала она.