— Я уезжаю, — вдруг сказал Томас.
— Что? — переспросила Тера. Ее рука замерла. — Куда?
— Пока не знаю, — соврал он. Проще сказать неправду, чем отвечать на новые вопросы.
Кажется, его слова задели ее.
— А как же «Клэйтон»?
— Я взял отпуск.
— Надолго?
— Думаю, надолго.
— Это из-за меня? Что я сделала не так? — Она положила венчик на стол.
— Конечно нет! — горячо возразил Томас. Только теперь до него дошло, каким бесчувственным он, должно быть, выглядел в глазах Теры. — Слушай… извини, я знаю, что все это выглядит странно, и мое решение несколько… поспешно, но честное слово, ты не имеешь к этому никакого отношения.
Именно тогда она задала ему тот самый, главный вопрос:
— Зачем ты все это делаешь?
Сразу несколько вариантов ответов пришли ему в голову, но Томас решил остановиться на самом простом:
— Я не знаю.
Несколько секунд она молча смотрела на него. Обида и непонимание явно читались в ее глазах. Потом ее губы чуть дрогнули, как будто она хотела сказать что-то, но раздумала. Так же молча Тера взяла свои вещи и вышла из дома.
— Леди и джентльмены, — произнес невидимый голос, — мы начинаем заходить на посадку в Бомбее. Пожалуйста, приведите ваши кресла в вертикальное положение…
Год ос продолжал вещать, но Томас уже не слушал его. Отвернувшись к окну, он смотрел на большой, блистающий огнями город внизу, возникший словно из ниоткуда. Бомбей немного напомнил ему Лос-Анджелес, но в действительности сравнение было неудачным. В этом городе было в три раза больше жителей, в то время как размером он был в три раза меньше.
Когда шасси самолета коснулись посадочной полосы аэропорта Чхатрапати Шиваджи, нервы Томаса были почти на пределе. За те годы, что они прожили вместе, Прийя много рассказывала ему о менталитете индийцев и их особенностях и даже пыталась без особого успеха научить его хинди. Но они были на Западе. Теперь же перед ним была настоящая Индия, чужой, незнакомый мир, с совершенно иными культурными ценностями. Колониализм и глобализация немного сблизили Запад и Восток, но все равно между ними лежала глубокая пропасть.
Самолет мягко коснулся земли и побежал по полосе. Настоящую Индию Томас увидел еще до того, как сошел с борта «боинга». Практически за стеклом иллюминатора начинались трущобы. Длинная цепь жалких сараюшек, освещенных лишь лампочками, протянутыми от одного дома к другому наподобие елочных гирлянд. На улицах играли дети; в темноте то и дело мелькали тени людей. Томас не мог оторвать взгляда от этих нищих детишек. На западе были и гетто, и баррио, однако ничего похожего ему встречать не приходилось.
Получив багаж, он отправился на стоянку такси, где его ждал Динеш.
— Томас! — воскликнул Динеш и крепко обнял друга. По-английски он говорил с легким акцентом. — Добро пожаловать в Бомбей!
Динеш подхватил второй чемодан Томаса и сквозь густую толпу taxi-walla и размахивающих плакатами шоферов из отелей повел его к своей машине, черному спортивному купе.
— Придется потесниться. Надеюсь, не возражаешь?
— Не проблема. — Томас забросил чемоданы в багажник и забрался внутрь.
Ночной воздух был сухим и прохладным, и Динеш опустил стекло.
— Два месяца в году мы можем прожить без кондиционера, — заметил он. — Остальное время потеем.
Динеш вывел машину со стоянки, влился в плотный транспортный поток и тут же застрял в пробке на повороте. Несколько долгих минут они практически простояли на месте, продвигаясь вперед буквально по дюйму. Со всех сторон их окружали большие и маленькие автомобили; из-за выхлопных газов трудно было дышать. Наконец Динеш, которому все это явно надоело, кое-как перестроился в крайний ряд и, отчаянно сигналя, вывернул на встречную полосу. Увернувшись от авторикши, он каким-то чудом умудрился не столкнуться с автобусом. Томас вцепился в ручку двери — маневр его здорово напугал.
— Привыкнешь, — засмеялся Динеш. — Это в Америке вы управляете машиной с помощью руля. Здесь управляют с помощью гудка.
Следуя развязке, они выехали на широкую автостраду, где движение было более свободным.
— Это Западное шоссе, — пояснил Динеш. Ему приходилось почти кричать. — На улицах было совсем не развернуться, просто безумие какое-то, и город решил построить автостраду над ними.