Она вздохнула.
— Тебе понравится беседовать с ним, я уверена. Когда он смягчится. — Она постаралась, чтобы это прозвучало оптимистично. — У вас много общего.
— Слишком много, я полагаю.
На это Прийя предпочла не отвечать.
— Пойдем. Мама хотела тебя видеть.
— Погоди-ка, — не понял Томас. — Ты что, сказала ей обо мне?
— Она сама спросила, когда я вернулась домой в среду. Я не могла ей солгать. Она никогда не была против тебя, Томас. Она просто хочет, чтобы я была счастлива.
— Значит, я должен убедить только твоего отца.
Она покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза:
— Нет. Ты должен убедить только меня.
— Тогда почему мы здесь? — раздельно произнес Томас.
На мгновение в ее глазах мелькнула боль, и Томас понял, что переборщил. Он поднял ладони, собираясь попросить прощения, но Прийя опередила его:
— Моя семья — часть меня. Между нами ничего не изменится, если они не будут вовлечены с самого начала.
— Ты права. Конечно. Я не это имел в виду.
Несколько долгих секунд Прийя изучала его лицо.
Томас уже подумал, что сейчас она проводит его обратно до ворот, но Прийя вдруг улыбнулась. Опасный момент миновал.
По извилистой тропинке они прошли через сад, пересекли лужайку и пошли к шатру. Суреха Пател сидела на подушках и разговаривала с соседями. На ней было фиолетовое сари; волосы были собраны в элегантный узел. Увидев их, она извинилась и направилась к ним.
— Прийя, дорогая. — По-английски Суреха говорила с акцентом. Она взяла дочь за руку и отвела ее в сторону, к тамариндовому дереву у края лужайки. — Музыка просто чудесная, правда?
— Правда, мама, — послушно ответила Прийя. — И Лила тоже.
— Из нее получилась прекрасная невеста. — Суреха повернулась к Томасу. Ее лицо было непроницаемым. — Добро пожаловать в Бомбей. Как вам нравится город?
— Он потрясающий во всех отношениях, — ответил Томас, пытаясь скрыть волнение.
— Полагаю, это комплимент. — Суреха посмотрела на дочь и снова перевела взгляд на него: — Я не виню вас за то, что вы увезли от меня Прийю. Это было ее собственное решение, и я всегда старалась проявлять понимание. И тем не менее мы очень рады, что она снова с нами.
Томас чувствовал себя и настоящим мужчиной, и трусом одновременно.
— Я понимаю, миссис Пател. Шесть лет назад я отправился в Англию, чтобы просить руки вашей дочери. Ваш супруг был очень любезен, но своего благословения он так и не дал. Мне следовало подождать до тех пор, пока он не согласился бы на брак.
— Вряд ли вы сумели бы этого дождаться, — заметила Суреха. — Вы не тот человек, которого он хотел бы видеть мужем своей дочери. Тогда вам не удалось бы переубедить его.
— А сейчас?
Она посмотрела в сторону.
— Его мать умирает. Возможно, сейчас он изменился.
— Если он даст мне шанс, я смогу завоевать его уважение.
Суреха кивнула:
— Достойная цель. Но вы должны понимать, насколько это трудно. Он всегда был идеалистом. Когда Прийя стала подрастать, он как-то сказал мне, что мужчина, за которого она выйдет замуж, должен обладать качествами Рамы. В индуизме Рама считается безгрешным.
— Да, — ответил Томас. — Но и Рама небезупречен. Он подверг сомнению честь Ситы, не имея на то оснований.
— Это правда. — Слова Томаса, судя по всему, произвели на Суреху впечатление. — Прийя говорила, вы знаете наши легенды.
— Не так хорошо, как мне хотелось бы.
— Это только начало. — Суреха внимательно посмотрела на него. — Пойдемте. Я вас представлю.
Томас и Прийя обменялись взглядами. По ступенькам они поднялись на террасу. Там собралась целая группа мужчин всех возрастов, от двадцати до семидесяти. Некоторые были одеты в шервани — длинный вышитый сюртук с соответствующими штанами, — но на большинстве были традиционные европейские костюмы. Сурья стоял в самом центре. Его величественное лицо и серебряная грива выделяли его среди всех прочих. Он что-то рассказывал; все молчали, ловя каждое его слово.
Суреха встала поодаль, ожидая, когда муж посмотрит в ее сторону. Наконец он увидел ее и извинился перед гостями:
— Прошу прощения, друзья.
Он взглянул на Прийю и вдруг заметил Томаса. Лицо его окаменело. Сурья медленно подошел к каменным перилам и облокотился на них, глядя в сад, на шатер, где украшали Лилу. Постояв так пару секунд, он обернулся.
— Сурья, — начала Суреха. — У твоей дочери гость.
— Я помню его, — ответил он.
Суреха нахмурилась.