Вместо этого он решил позвонить Прийе. Он набрал ее номер и дождался гудка. Томас понятия не имел, зачем он это делает и что ей сказать, но все равно, это было лучше, чем сидеть в бездействии и ждать, пока Прийя поймет, что ее отец не собирается менять свое мнение. Он ожидал, что сейчас включится голосовая почта, но из трубки вдруг послышался ее голос:
— Томас?
Слышались какие-то неясные голоса, словно Прийя была в общественном месте.
Он набрал в легкие воздуха.
— Прийя. Извини, что я тебя беспокою, но я просто не мог больше ждать.
— Я получила твои письма. — Она поколебалась. — Хотела тебе позвонить…
— Могу я с тобой увидеться?
— Прямо сейчас?
— Когда угодно. Сейчас или позже.
Она секунду подумала.
— В Пали-Хилл есть одно место, называется «Тото». Давай встретимся там в девять часов. Если что, спроси у Динеша, где это. — Голоса в трубке стали громче. — Ну ладно. Мне надо бежать. Девять часов. «Тото».
— Я буду там, — сказал Томас, но Прийя уже повесила трубку.
В пять минут десятого Томас уже сидел возле барной стойки в «Тото», потягивая пиво. Заведение было действительно интересным. Оно располагалось в сердце одного из самых роскошных районов Бомбея, но при этом выглядело как настоящий бостонский паб. И настроение в нем было соответствующее. «Тото» был оформлен в стиле урбанистического ретро. Стены были украшены цепями и старыми автомобильными запчастями, а к потолку привешен кузов от «фольксвагена-жука». Все места в зале были заняты, в основном молодыми индийцами, одетыми на западный манер.
Прийя появилась через несколько минут. Лавируя среди людей, она пробралась к бару. На ней были джинсы, балетки и облегающая фигуру рубашка.
— Напоминает о доме? — Она уселась рядом. Ее лицо было невозмутимым, но в глазах все же читался некоторый дискомфорт.
— Просто удивительно, — ответил Томас. — Здесь даже можно послушать Бон Джови.
Прийя улыбнулась:
— Никогда не понимала твоего пристрастия к рок-музыке.
— Могу сказать то же самое о ситаре. Какой нормальный человек будет играть на двадцати трех струнах?
Она засмеялась и махнула бармену, чтобы он принес ей пива.
— Как твоя бабушка? — спросил Томас. Нужно было с чего-то начать разговор.
Прийя пожала плечами:
— Держится. Но врачи говорят, что худшее может произойти в любой день.
— Мне очень жаль.
Наступила неловкая пауза. Томас видел, что она явно хочет что-то сказать, но не знает как. Бармен поставил перед ней бутылку пива, и Прийя сделала глоток.
— Как твой отец? — Он решил опередить ее.
Прийя нахмурилась.
— Тебе действительно интересно?
Он отпил пива.
— Мне интересна ты. Не он.
— Во всяком случае, честно.
Томас пожал плечами.
— В этой ситуации можно быть только честным.
— Отец — не очень хорошо. Ты его расстроил.
— Я его расстроил? Мне кажется, он сам себя расстроил. Жизнь обернулась не так, как ему хотелось, и он быстро нашел виноватого.
Она покачала головой:
— Ты неправильно его понимаешь. У него есть право беспокоиться за меня. За мои решения.
— Это означает, что у него есть право контролировать твою жизнь?
Прийя сверкнула глазами и отодвинулась.
— Как ты можешь так говорить? Я выбрала тебя, ты помнишь? Я пошла против его воли. Я отдала тебе четыре года.
Томас глубоко вздохнул и постарался успокоиться.
— Значит, тебе это так представляется? — тихо спросил он. — Что, выйдя за меня замуж, ты принесла жертву?
На ее глаза набежали слезы.
— Это было самое трудное решение в моей жизни.
— Но ты не жалеешь о нем? Если да, то я уйду прямо сейчас.
Она отвернулась и сделала глоток пива. В профиль Прийя была красива необычайно. Ее черные волосы чудесно оттеняли смуглую кожу и глаза.
— Что это? — вдруг спросила она, показывая на его руку.
Томас проследил за ее взглядом. Из-под манжеты рубашки выглядывал край браслета, который дала ему Ахалья.
— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал он.
Прийя взглянула на него чуть вызывающе.
— Я отвечу на него, если ты ответишь на мой вопрос.
Томас показал браслет.
— Мне дала его девочка, которую мы спасли из борделя.