– Не веришь? По глазам вижу: не веришь! Ну, испей! Быстро окажешься вон за тем холмом.
– А что там? – Спросил пришедший, глядя в том направлении, куда указывал палец.
– Наше кладбище, – спокойно ответил Айрон.
– И вы похороните чужака на своем кладбище?
– Нет, конечно, нет! – наперебой завопили жители.
– Делаем вывод: смерть мне не грозит. – Вартимей направился к колодцу, видя улыбки и слушая хохот людей, которые думали, что это игра или шутка. Сейчас, с каждым шагом он погружался все глубже в потаенные места разума и искал, чего больше в нем: сомнений или веры.
Попутно разглядывая жителей, он снова и снова спрашивал себя: неужели, эти лица – последнее, что я вижу? Подлые сомнения, выползающие из мрака сознания, выползают и истошно пищат: «тебе конец». Так кто же я на самом деле: бегущий в неизвестность путник, доведённый до такого состояния собственным безумием или всё-таки…? Вартимей посмотрел на свои руки: вот он, тот самый момент, который все расставит на свои места. Необходимо отбросить сомнения и поверить.
Все стихло, когда он зачерпнул воды в ладони и поднес к губам. С бледно-голубого неба на замерших людей, которые окружили одного безумца, смотрело солнце. Чужак пил небольшими глотками, вода, искрясь, скатывалась по рукам, ладони снова набирали, и губы погружались в сладостную влагу. Все ждали исхода происшедшего: вот сейчас начнутся спазмы, тело окутает жар, и в бессилии чужак рухнет под ноги, а после мучительной агонии завершит свой путь.
Вартимей, утолив жажду, стал набирать воду в кожаные мехи. Закончив процедуру, он обернулся к изумленным жителям и, осмотрев их, начал:
– Отныне в этом колодце чистота, ибо сказано: «рука очищающего сильнее тысячи рук оскверняющих».
Айрон почувствовал внутренний порыв благодарности и, выйдя из оцепенения, встал на колено. Остальные жители последовали его примеру:
– О чужеземец! Вартимей, сын Тимея! Мы благодарны тебе, поэтому имя твое внесем в нашу память, и каждый пришедший из семени твоего, будет встречен, как господин в любое время.
– В любое время! – Повторил народ.
– Что творите! Не разобрав слова, пали на колени! Встаньте, – я человек, и вы люди, -и нет различия в нас! – Уверенно крикнул чужак, – встаньте!
Все молча выполнили, о чем он попросил, а Вартимей, вздохнув, продолжил:
– Вот, что я вам расскажу, а вы подумайте. В одном селении случился неурожай, люди голодали и, видя это, один господин сжалился и сказал:
– Раб мой, возьми пшеницы и отвези нуждающимся людям. – Все было исполнено точно, и народ возрадовался, тогда они, ликуя, пали на колени перед рабом. Спрошу вас: ему ли должны воздать хвалу, ему, принесшему, или давшему и повелевшему? Господину или рабу?
– Господину, господину!.. Давшему! – Наперебой отвечали жители. Чужеземец дождался, когда все стихли:
– Так что же вы склонили колени перед рабом? – Вартимей сделал паузу и сурово посмотрел в глаза стоящим перед ним, затем поднял правую руку.
– Да, своею ладонью я черпал эту отравленную воду, но волею могущественного исполнилось очищение, Того, кто есть единый Сущий, который положил пределы всему, что видят глаза, и что сокрыто от них. Всему, чего касается человек своим разумом, и, что непостижимо для его ума. – Теперь его лицо озарила улыбка. – Еще раньше Бог через пророка сказал: «Радостно будете черпать воду из колодцев спасения», – поэтому Бог избавитель, Ему хвала!
Приятное чувство, словно огонь, попавший в кровь, прожгло все тело, согрев его и наполнив радостью. Произошедшее означало, что он не безумец, а тот, кто получил ответ на свою молитву.
Так выглядели некоторые колодцы в древние времена
Глава вторая. Брат
Скинув с плеч пыльный халат, Вартимей выхлопал его, повесил на руку и шагнул через порог. В доме царили полумрак и прохлада, сквозь два маленьких окошка, расположенные почти у самого потолка, пробивался свет.
Хозяин жестом пригласил гостя к невысокому столу, на котором стоял кувшин, лежали запечённые овощи и лепешка. Все это располагалось возле большой миски с вчерашней кашей. Вартимей пододвинул скамейку, а серый в черную полоску халат бросил на циновку и проследил, как Айрон зажег в углу маленький глиняный светильник, который придал жизни помещению. Появившийся язычок огня плавно покачивался на фитиле, изредка отталкивая от себя струйку копоти.