Разумное самоограничение делает человека бодрым, трезвым, а его ум — гораздо более ясным. И оно постоянно дает ему свободу — человек ощущает, что он менее зависим. Это то, о чем пишет апостол, говоря: Умею жить в изобилии, но умею жить и в скудости (ср.: Флп. 4, 12). Жить в изобилии не сложно — сложно не прельститься изобилием. А вот жить в скудости человеку, который привык к изобилию, ой как трудно! Но когда человек приобретает навык жизни в скудости, он может ходить в самой простой одежде и не стесняться этого; может питаться самой простой пищей, и его желудок, его гортань не будут требовать при этом каких-то изысканных яств; может жить в самых скромных условиях, опять-таки не испытывая никакого внутреннего мучения оттого, что кто-то живет во дворце, кто-то в роскошном коттедже, а он — в какой-то конуре. Когда человек теряет внутреннюю зависимость от всего этого, он обретает свободу. Но путь к ней лежит через воздержание.
Телевизор, телефон, Интернет…
В современном мире развита такая вещь, как аграрный туризм. Почему человек из города, из мегаполиса, от обеспеченной жизни едет в сельскую местность и там какое-то время живет, трудится, копается в земле? Потому что ему хочется освободиться от гнета всего того, к чему он там, в комфортных условиях своей обеспеченной жизни, привязан. И хотя потом он снова возвращается в привычную для него жизнь, у него остается этот опыт освобождения.
Современный человек является рабом комфорта или отдельных его элементов, если в полноте своей комфорт ему недоступен.
Скажем, человек держит в руках пульт от телевизора, в котором двести или триста каналов. Для того чтобы перейти от программы к программе, ему достаточно нажать одну кнопку. Если что-то не нравится на одном канале, то можно тотчас перескочить на другой из доступных двухсот-трехсот. Это огромная «свобода» выбора между различными пожеланиями! Как правило, из-за этого человеку бывает очень сложно долго смотреть что-то одно, он начинает «перепрыгивать» с канала на канал. А представим себе, что этот пульт куда-то пропал. Человек начнет раздражаться, беспокоиться, переживать. Потеря маленькой вещицы — пульта — способна вызвать самую настоящую панику.
Я помню, как когда-то давным-давно, лет тридцать пять тому назад, у нашего телевизора — а телевизоры в советское время были с переключателем, который надо было крутить, — отвалился этот самый переключатель, так что переключать каналы надо было плоскогубцами. А мастера, который бы починил поломку, вызвать было почему-то недосуг. И спустя какое-то время у меня пропало и само желание смотреть телевизор. Вот так бывает иногда и с зависимостью: Господь что-то отбирает у человека, и он от зависимости излечивается.
Но вообще человек привыкает ко всему: к телевизору, к пульту, к наличию в доме лифта… И если лифт вдруг перестает работать, то человек, вынужденно поднимаясь по лестнице, клянет всех на свете — от строителей до работников ДЭЗа.
Мобильный телефон формирует колоссальную зависимость. А когда это смартфон и в нем десятки разных приложений, то человек становится рабом еще и этих приложений. И это можно наблюдать очень отчетливо.
Есть вещи, которые, войдя в нашу жизнь, порабощают нас не потому, что мы сами к ним внутренне привязаны, а потому, что наша работа, наша деятельность и обстоятельства жизни начинают от нас требовать использования этих вещей. И мы, и весь мир без них раньше жили, но, войдя в наш обиход, они тут же стали для нас обязательными. И от них очень сложно оказывается отказаться. Но тем более важно бывает время от времени это делать — отрывать от себя те вещи, которые в нашей жизни вынужденно присутствуют, и давать себе почувствовать, что жизнь без них — возможна. И эта жизнь не будет ни беднее, ни хуже. Время от времени, разными способами, и внутренне, и физически, это нужно делать. Скажем, обязательно устраивать дни, свободные от мобильного телефона, — конечно, когда это для человека возможно. Ради того, чтобы всецело такими вещами не порабощаться.
Борьба начинается с мелочей
Пост, если это пост настоящий, не может ограничиваться лишь воздержанием от тех или иных видов еды, он обязательно должен распространяться на все то, что нас порабощает и нас связывает. Я не говорю о том, что человек в современных условиях может на шесть седмиц Великого поста и седьмую — Страстную — взять и отказаться от целого ряда вещей, без которых он не сможет работать, общаться с людьми, ему близкими или просто знакомыми, с которыми он по той же работе связан. Но тем не менее человек должен постоянно нащупывать точки, где он от чего-то отказаться может, где он от себя что-то может удалить и отстранить, чтобы не пребывать в состоянии постоянной связанности вещами, которыми он пользуется и к которым привык.