Абдулла Эмир исподлобья оглядел гостей, потом отодвинул стул и, высоко вскинув голову, неторопливо вышел из зала.
— Мы, победители, — заорал Мултых; он оперся коленом на пустой стул Абдуллы Эмира, размахивая бокалом, — мы, кубанское казачество, до гроба верны великой России! За здоровье господ союзников! Ура-а-а!
Мултых был совсем пьян. Граф Тернов быстро зашептал ему через стол:
— Сядьте, сядьте… Успокойтесь.
Фабрикант Месаксуди дал знак на хоры. Грянул оркестр и заглушил выкрики Мултыха. Вдруг музыка оборвалась.
— Я предлагаю тост, — медленно произнес капитан Хоппс, — тост за великую дружбу Британии и России, за цветущую взаимную торговлю… за кавказскую нефть, за кубанский хлеб…
— Ура-а-а!
— Виват, Британия!
На хорах заиграли «Боже, храни короля».
— За могучую технику союзников, — гремел генерал Губатов, — за снаряды, за пушки, за танки, за газы, за все, чем помогают нам союзники одерживать победы над большевиками!
— За великую неделимую…
— Да здравствует Франция!
— Граф, налейте мне мадеры. Вы невнимательны к женщинам.
— Я больше не буду заниматься политикой.
— Да здравствует Англия!
— Вы заметили, что полковнику Маршану не нравятся монархические высказывания генерала?
— Конечно, господин поручик, когда говорят о неделимой, трудно представить себе Крым французской колонией.
— Как ваше мнение, княжна?
— По-моему, лишь бы скорей победить большевиков. Даже неплохо, если Крым будет французским: мы будем ездить сюда, как в Ниццу.
— Чудесно!
— Господин генерал Михайлов, неужели французы решили оккупировать Юг?
— Я слышал из достоверных источников, что это так. В Осваге пока… молчат. Известия держат под сукном, но в Константинополе стоят транспорты с зуавами.
— Ну, как же англичане?..
— Англичанам — Кавказ.
— Что вы, весь?!
— Нет, нет. Россия не будет делиться по кусочкам, хотя бы нам и пришлось, победив большевиков, воевать со всей Европой.
— Граф, я слыхала о ваших кубанцах. Это не люди, а степные орлы…
Лилось крымское вино.
Стлался синим туманом крымский табак.
Вдруг в зал быстро вошел запыленный офицер с погонами поручика. Он прямо направился к генералу Губатову и передал пакет.
Губатов вскрыл, пробежал глазами и, поднявшись, ликующе погладил усы, потрясая бумагой.
— Господа! — воскликнул он. — Могу сообщить вам радостную весть. Только что бандиты, скрывающиеся в каменоломнях Аджимушкая, предприняли вылазку с целью прорвать кольцо наших храбрых солдат. Вылазка ликвидирована. Все бандиты уничтожены нашими героями. Отныне мирное население города будет спать спокойно.
— Ур-ра-а!.. Ур-ра-а!..
— Да здравствует Добрармия!
Шампанское закипело студеной пеной.
Мултых тянулся к Губатову, кричал через стол:
— Неужели всех… перестреляли? Нужно было оставить для… допросика…
— Все уничтожены, — повторил Губатов. Капельки шампанского искрились в его усах.
Полковник Маршан поздравлял генерала Губатова.
На хорах гремел оркестр.
Ковров, шатаясь — кровь заливала ему глаза, — вскарабкался на вершину скалы. Безоружный, он встал на краю ее, широко раскинул руки, словно хотел взлететь в ночной простор, и в полусознании бросился вниз.
Упал он на известковую пыль, ползучую и мягкую, покатился, беспомощно перевертываясь телом, далеко под заход, в черное подземелье.
Он полз, цепляясь за камни, пачкая кровью белый известняк.
…Ковров в изнеможении прижался к стенке подземелья, ощупал руками рыхлый, сырой камень. Ладонью зажимая кровоточащую рану, он тихо стонал. Вдруг пальцы его нащупали винтовку. Он схватил ее, щелкнул затвором — патронов не оказалось.
Ковров тяжело вздохнул, разжал пальцы, винтовка выпала. Попытался встать, цепляясь за стену, но ноги подкосились, и он упал без сознания.
Придя в себя, Ковров вскочил и побежал, натыкаясь на глыбы, расшибая тело; бежал, пока не упал снова, задыхаясь. Просвет захода исчез.
Далеко во мраке блеснул огонек. Несомненно, там шел человек с фонарем.
Радость охватила Коврова. Этот человек мог быть только партизаном, потому что никто из белых не решился бы в одиночестве бродить в подземелье.
Вдруг свет исчез.
Ковров закричал. Но душные стены отбросили его голос. Эхо не ответило ему.
Ковров поднялся, побежал, но внезапно нога его встретила пустоту, и он, хватаясь судорожно пальцами за воздух, полетел вниз.