Открыв глаза, Цыценко увидел возле себя сидевшего в кресле брата.
— Саша, почему ты здесь? — тревожно спросил он, продирая воспаленные, опухшие веки. Откинув одеяло, спустил с дивана на коврик ноги. — Саша, в чем дело?
— Да я так… зашел проведать тебя, — ответил брат уклончиво. — Ну как ты чувствуешь себя?.. Батюшки, нога-то как распухла! Ай-ай-ай!
— Нет, подожди, — остановил его капитан. — Я вижу, ты что-то хочешь сказать мне. Говори: что случилось?
— Ах, что говорить! — почти простонал брат, поднимая голову, и посмотрел па землистое и отекшее лицо капитана. — Не знаю, Володя, что теперь и сказать тебе… Получилось то, что я и ожидал. Рабочие не вышли на работу.
— Забастовка! Всех арестую! — вскрикнул в ярости капитан, вскакивая с дивана. — Эй, Яшка! Одеваться! — позвал он денщика и, не ожидая его, стал быстро стягивать с себя ночную рубашку.
— Нет, ты погоди, не кричи, не волнуйся! — просил брат. — Здесь надо все спокойно обсудить и найти какой-то выход…
— А что же, по-твоему, надо делать?
Брат развел руками и втянул в плечи свою большую голову.
— Я думаю, надо пойти сейчас на уступки негодяям, улучшить им питание. Лучше накормить свиней, и это их успокоит… Пусть…
— Дать им мяса? — зло усмехнулся капитан.
— Да, придется убить одного-двух быков, сделать солонину и бросать им по куску в кандер. Пусть едят… И, я думаю, надо пообещать, что по весне мы им прибавим жалованье. А этим временем, возможно, установятся порядки.
Капитан скривил лицо и безнадежно махнул рукой:
— Ну, давай, давай им мяса! Давай им все, чего они хотят!
Они оба помолчали.
— Прикажи подать мне сухого вина, — снова заговорил капитан. — Я сейчас должен уехать… Сильно болит нога. Я поговорю с Гагариным, — надо срочно прислать сюда солдат!
— Гагарин не согласится.
— Ну, не согласится! — усмехнулся капитан. — Все в моих руках. Не Гагарин, а я держу город.
Брат вышел.
Капитан умылся, оделся, обильно надушился и вышел на балкон. Затягиваясь папиросой, он глядел на маленькую ободранную церковь. За ее оградой заросло все бурьяном и царил покой. Черный мрамор памятника, поставленного его деду генералу, погибшему от рук революционеров-народников, приковал к себе внимание Цыценко.
Вдруг из-за угла ограды выскочила большая бричка, запряженная парой крупных гнедых коней. Капитан вздрогнул, узнав сидевшего рядом с кучером механика Коляева.
После завтрака он вызвал к себе прапорщика Кабашкина и предложил ему следовать за собой.
Цыценко вышел с прапорщиком из дома, и тихонько, украдкой, они вошли в большой пустынный сад с осыпающейся желтой листвой. По аллее старых тополей направились к отдельно стоявшему домику.
В домик они вошли бесцеремонно. Несмотря на бедность, в двух маленьких смежных комнатах было чисто и опрятно. Пахло только что испеченным хлебом, с которым возилась, накрывая его домотканым полотенцем, молодая женщина с засученными рукавами.
— Батюшки, барин пожаловали к нам! — проговорила она. — Сыночки, зовите дедушку! Скорей бегите за ним!
Двое белоголовых мальчуганов выскочили из другой комнаты, на минуту остановились, оглядели исподлобья офицеров и прошмыгнули в сенцы.
Не прошло и полминуты, как в комнату вошел с узелком в руках, видимо с гостинцами, привезенными из города, высокий старик лет шестидесяти.
— А-а! Владимир Александрович! — удивленно проговорил механик, окидывая офицеров быстрым взглядом живых, проницательных глаз. — Здравствуйте! — прибавил он, переступив через порог.
— Мы к вам по делу, — строго сказал Цыценко, не отвечая на приветствие старика.
— Так проходите сюда, в эту хату, — предложил старик. — Пожалуйста, вот стулья.
Офицеры не сели.
— Из Феодосии приехали? — спросил капитан, изучающе оглядывая старика.
— Да, на завод ездил. Я все по ремонту молотилок, — ответил тот, чувствуя, что капитан хочет о чем-то другом говорить с ним. — Вас что, ремонт беспокоит?
— Нет.
— А что же?
Цыценко, державшийся за спинку стула, отставил его и подался весь к старику.
— Я хочу знать: какую книгу вы читали мужикам? И где эта книга?
Старик повел плечами, наморщил лоб, пересеченный глубокой морщиной, что-то вспоминая.
— Читал книжку? — протянул он как бы про себя. — Мужикам… книжку…
— Я спрашиваю: читали книгу? И какую? — Цыценко повысил голос.
— Читал! — вспомнил механик. — Вот эту дурацкую книжку. Читал и смеялся над глупостью.
Он подошел к комоду, схватил брошюру и протянул ее капитану.