Но никто меня не держал. Я лежала на середине кровати, ногами к изголовью, совершенно одна. По вискам била тупая боль, затекшее тело ныло. Сколько же я сплю?
Зевая, я привстала на локте и огляделась.
Через задернутые плотные шторы свет с улицы проникал едва-едва, однако и его оказалось достаточно, чтобы разглядеть сброшенные на пол подушки, мою сумку в углу, левее от кровати стул, на котором по-прежнему стоял поднос с тарелками (это я вчера попросила принести ужин в комнату), стол для чаепитий, заставленный склянками и заваленный пожелтевшими свитками (а это Фрид второй день мастерит какой-то артефакт). И судя по тому, что самого фарата в комнате нет, работу он закончил.
Четвертый день мы живем на постоялом дворе. Начиналось всё очень весело. Перепачканные кровью и землей, в рваной одежде и с бледными лицами, мы до обморока испугали хозяина постоялого двора. Мужчина согласился нас пустить, лишь увидев полный монет кошель и услышав печальную, но стандартную историю — напали вампиры, повезло спастись, провели несколько дней, прячась в лесах. Впрочем, мужчину куда больше интересовало серебро, чем слезливая история, которую я на ходу сочиняла и рассказывала заплетающимся языком.
Пока слуги готовили воду для купания, мы поднялись в снятую комнату и уже на пороге помянули радушного хозяина, сделавшего поспешные выводы, добрым словом. Комнату мы получили превосходную, но один изъян у нее был. Она предназначалась для пары.
Сначала мы посмеялись, глядя на огромную кровать с балдахином и темно-красное постельное белье, затем разругались, пытаясь решить кто где будет спать — кто на кровати, кто на полу. В итоге я уговорила Фрида занять одну из половин кровати. Выбора не было — комната нам досталась последняя. Остальные заняты такими же путешественниками как мы.
Из-за Элая, не предупредившего куда выведет выбранная им дорога, мы попали в Крагас. Можно сказать хоть в чем-то повезло — отсюда до Саита рукой подать. Потому Фрид предложил не спешить, погулять по городу, прикупить вещей перед поездкой в столицу, а тут ещё эти праздники.
Из подземелий мы выбрались к концу «божественной недели». Для нас как для посвященных пропускать главный религиозный праздник в году смерти подобно. О богах с Фридом я не решалась говорить, поэтому утром молча уходила и ни разу не напоминала фарату о необходимости посещать по праздникам храм своего божества.
Я свесила ноги с кровати, запустила пятерню в растрепанные со сна волосы. Нахмурилась. Куда бы не падал взгляд, он непременно натыкался на бардак. Вон, например, что сверкает на той сваленной в кучу одежде? Гребень? Одежда моя, гребень, понятное дело, Фрида. Непонятно другое — что заставило обычно аккуратного парня забить на уборку?
Обязанности в быту поделили честно. Он убирался, я таскала с кухни еду и относила обратно посуду. В обеденный зал никто из нас не спускался, мы почти всё время сидели в комнате. Правда по утрам я бегала по храмам, успевая посетить и храм Эгвы, и храм Лии. Иногда сворачивала на центральную площадь, где сейчас расположилась ярмарка, ходила вдоль рядов и всегда возвращалась с пустыми руками.
Хотя деньги у нас теперь были. Дриада забрала «лист» в тот же день, вместе с ним карту подземных городов, и призналась, что не особо надеялась на наше возвращение. За недоверие она откупилась здоровенным мешком серебра, в котором мы насчитали аж четыре сотни монет. Вопрос о банке оставался актуален.
Через полчаса дверь распахнулась и в комнату зашел Фрид. Вернее, неловко протиснулся. Правой рукой он прижимал к себе большое напольное зеркало, в левой держал поднос с чашками и чайником. На плече парня висела белая тряпка. Фарат поставил зеркало слева от двери, подвинул к кровати чайный столик и решительно смахнул свитки и склянки на ковер.
— Выспалась? — Фрид улыбнулся, глядя на мою помятую физиономию, и протянул полную чашку чего-то ароматного, — Выпей, станет легче. Ты весь день проспала. Слушай, а ты не заболела? Нормально себя чувствуешь?
Я смахнула его ладонь со лба и отпила глоток из чашки. Не чай, какой-то отвар. М-м, пахнет мятой.
— Нормально. А пожевать чего-нибудь ты не принес?
— Теперь верю, что с тобой всё в порядке, — хмыкнул он, вынимая из кармана плаща небольшую коробку печенья, — Я, кстати, закончил артефакт. Посмотреть не хочешь?
— Давай.
Фрид перенес зеркало в центр комнаты, повернулся ко мне спиной и снял плащ.
Рука, потянувшаяся к печенью, дрогнула.
— Иллюзия? — шепотом спросила я.
— Нет. Действие артефакта.
Я подошла ближе и замерла, разглядывая белую кожу, покрытую рубцами заживших шрамов.