Первые несколько дней мне было даже весело. Всё ж, если быть честной, давно уже мечтала отдохнуть от всего и всех. Да только этот отдых довольно скоро превратился в наказание, и я была рада делать что угодно, лишь бы занять себя хоть чем-то…. Ускорив при этом ход времени.
Тут очень кстати оказались листы бумаги и карандаши…
Сначала я рисовала. Нет, никакого художественного таланта у меня никогда и близко не было, и максимум, что могла изобразить были горы и… люди. Последние, чаще всего получались корявыми и не совсем пропорциональными. Но, тем не менее, мысли мои в этих рисунках выражались отлично. Я малевала карандашом по бумаге, переводя все свои переживания на чистые листы, и как ни странно, но от этого становилось легче. Вскоре в моей камере появилась целая галерея из однотипных рисунков. Почти на всех была изображена девушка, подозрительно похожая на меня… сидящая на обрыве над скалой. Иногда у неё были крылья… на многих картинках они осыпались… или развеивались по ветру…. Или таяли в воздухе. Кое-где они были изображены сломанными или вырванными… а на их месте на спине виднелись кровавые шрамы…
Изредка, рядом с девушкой сидел темноволосый парень… Где-то он держал её на руках… где-то осторожно обнимал за плечи… а где-то… сталкивал вниз. В общем, не рисунки, а мечта психиатра. Хотя, на моём месте любой, даже самый адекватный психиатр, начал бы медленно сходить с ума.
А время шло… И я уже начала привыкать к такой жизни. К жизни растения… да только неугомонное шило, не буду уточнять где… никак не давало покоя. И как-то раз… одним вечером, когда в стене, у самого пола, снова открылась дверца и в неё просунули ароматно пахнущий ужин, я решила рискнуть.
— Стой! — мигом сорвавшись со стула, на котором сидела, выводя очередной «шедевр», в один прыжок подлетела к отверстию, не дав ему захлопнуться. — Подожди! Прошу! Всего минуту! Пожалуйста…
Наверно, мольба в моём голосе была на грани истерической, потому что на дверцу перестали давить, показав тем самым, что готовы слушать. Да только говорить совсем не спешили.
— Прости… Я знаю, как вы относитесь к полукровкам… и ко мне в особенности, но… пожалуйста… поговори со мной. Эта тишина просто ужасна.
Ответа не было, лишь один короткий странный вздох говорил о том, что мой молчаливый собеседник ещё здесь. И тут неожиданно я очень остро почувствовала его сожаление… и растерянность.
— Тебе запрещено со мной разговаривать? — поразила меня неожиданная догадка, а с противоположной стороны стены снова послышался вздох. — Давай так, я буду спрашивать, а ты будешь отвечать стуками: один раз будет означать «Да», два раза — «Нет». Давай попробуем… пожалуйста…
Неожиданный звук одного тихого короткого удара ввёл меня в состояние близкое к настоящей эйфории. Всё ж надо было довольно долго просидеть в полном одиночестве, чтоб так дико радоваться всего одному утвердительному ответу… И даже не ответу — звуку.
— Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как это меня радует, — проговорила, облокачиваясь на стену у самого открытого отверстия. — А мне всегда еду приносишь именно ты?
Один удар.
— Её Фэй готовит? Я угадала?
Снова один удар. Какое же счастье иметь собеседника. Наверно, сейчас по степени зашкаливающего позитива, я была похожа на сверкающую звезду на макушке новогодней ёлки. Так же светилась и радовала всех вокруг. По крайней мере, в огромных зеркалах я выглядела как никогда счастливой.
— Передай ей, пожалуйста, огромное спасибо… и надеюсь, она на меня не злиться…
Два удара.
— Значит не злиться… Это очень, очень хорошо. А Лари? Она здесь? — при упоминании подруги, глосс дрогнул. Всё ж, по иронии судьбы её предостережение дошло до меня слишком поздно. Хотя, вряд ли бы это что-то могло изменить. Лит прав, рано или поздно… в этом месяце или в следующем, но меня бы обязательно поймали. Это было ясно давно.
Один удар.
Отлично. Хотя… кто может знать так много о Снежных сёстрах? Да кто угодно… Это может быть и Тамир, и Арти, и Эверио, и Макс… даже сам Эрик может. Хотя, я бы в жизни не поверила, что это он. Но отчего-то именно сейчас мне стало принципиально важно, кто мой собеседник.
— А… имя своё ты мне тоже сказать не можешь? — спросила я, осторожно.
Два гулких удара были вполне предсказуемыми. Что ж… будем искать другой способ.