Услышав слова «супруга» и «благословление» Настя пришла в такой шок, что стало ясно — ей Арти о своих планах рассказать забыл.
— А может, ты сначала меня спросишь? Хочу я или нет? — воскликнула она, резко поднимаясь из-за стола, зацепив при этом стакан с соком. С диким грохотом он рухнул на пол, разлетевшись на мелкие кусочки.
Казалось, Арти вообще перестал понимать и происходящее, и женщин… и весь мир. Он ошарашено смотрел на неё, то и дело судорожно вздыхая. Видимо только сейчас до него начало доходить, что характер у его избранницы явно не сахарный, а беременность и вовсе превратила её в настоящую фурию.
Но, выдержка у парня оказалась поистине железной, или даже титановой. И он стойко переносил все её выходки, и даже эту тираду воспринял довольно спокойно. Правда, говорить пока не мог. Наверно боялся в порыве чувств сказать что-то не то, и только спустя одну долгую минуту, решительно встал, и подойдя к разгневанной девушке, попытался объяснить:
— Насть, — начал он вкрадчиво. — У нас вообще не принято, чтобы имея общего ребёнка, его родители просто жили вместе. Если я сказал что заберу тебя с собой, то только в качестве своей супруги.
— Но, почему ты мне не сказал? — она подняла на него удивлённые глаза с застывшими в них слезами — всё ж беременность делает девушек чересчур эмоциональными.
— Прости, думал что ты знаешь… Но, коль всё так… запущено, объясню.
— Да, да. И мне тоже, если можно, — встряла в их разговор я. А то уже начало казаться, что я вообще ничего не знаю, а Арти всё решил не только за мою сестру, но и за всех остальных. — И просвети всех, пожалуйста, о своих планах.
Он с надеждой посмотрел на нас с необычно молчаливой Лари, но не найдя поддержки обречённо вздохнул.
— А что тут объяснять? Сначала нужно рассказать обо всё родителям Насти, потом заключить брак по местным законом, для успокоения их нервов, а потом уже провести обряд по нашим.
— А если Совет не даст разрешения? — голос Иларии казался на удивление серьёзным.
— Тогда мы уйдём… — с грустью сказал он.
— Куда? — ошарашено воскликнула я. — Ты что, в серьёз думаешь, что вас не примут ни в одном из городов?
— Ты же знаешь, что браки с людьми запрещены… — бесцветным голосом проговорил Артион.
— Знаю, но Настя не совсем человек.
— Нет, для наших она в первую очередь человек. И вероятность того, что Совет хотя бы одного из городов, даст согласие на проведение свадебного обряда, близка к нолю.
Вот, значит как…
Неужели Арти действительно готов ради моей сестры пожертвовать всем, что имеет. Бросить свой дом, родителей, привычный жизненный уклад… Пойти против своего народа и добровольно приписать себя к изгоям? Изгнанникам. К тем, кому нет места среди своих…
Судя по всему, готов. Хотя, ему ничего не мешало бы поступить как другие. Купить для Насти дом где-нибудь в тихом живописном месте, исправно снабжать её деньгами, а самому жить своей жизнью… Но нет. Видимо он на самом деле её любит, раз готов пойти на такие жертвы.
— Ладно, — я поспешила прервать поток своих размышлений. — В таком случае предлагаю следующее. Завтра мы все вместе поедем к родителям — надеюсь, они стойко перенесут новости о воскрешении одной дочери, и скорой свадьбе другой. Затем отправимся к Тамиру.
— Знаешь, думаю сначала нужно всё ему объяснить… Вынести вопрос о нашем проживании на Совет… — уклончиво проговорил Артион, и я поняла, что он совсем не уверен в том, что им позволят остаться в городе. Всё-таки Дом Солнца был не настолько терпим к полукровкам как родной город Арти. А роль парламентёра, по-видимому, выпадала мне, хотя Лари в любом случае будет меня сопровождать.
Ну почему вот так всегда? Стоишь планы, продумываешь ходы, тщательно выстраиваешь последовательность действий и тут «бах»! И всё летит в пропасть! Как же глупо, но одно… всего одно маленькое обстоятельство способно полностью перевернуть всю с такой тщательностью выстроенную цепочку ходов. И что со всем этим делать?
В итоге, взвесив все за и против, я решила рассказать родителям правду. Хватит с нас лжи, а они всё-таки должны узнать, куда вляпались их драгоценные дочурки. И пусть то, что я собиралась сделать, противоречило здравому смыслу, но по-другому было нельзя. Ведь и мама, и папа имели полное право знать, что у них не совсем обычные дети, и совсем необычный будущий внук. К тому же только так будет возможно уговорить их не распространяться о том, что я жива.