— Нет, — честно ответила, внимательно вслушиваясь в мелодию. Милая она была, и умудрялась сочетать в себе грусть и радость одновременно. Люблю такие вещи… они многогранны, и каждый может услышать здесь своё… именно то, что желает найти.
— Это Тамир… его работа, — с загадочной улыбочкой проговорил Лит. — Он раньше много писал и стихов и песен, а потом забросил. А вот эта из свеженьких. Тарша долго не могла подобрать к ней подходящую мелодию, и вот пару недель назад у неё всё-таки получилось.
Аккорды звучали всё громче, всё выразительней, а потом почти всё стихло, ограничиваясь лишь лёгким перезвоном, и она запела:
Помешано счастье с безрадостной хворью,
А чувства бросает то в пламя, то в тлен…
Один — этот случай назвал бы любовью…
Другой говорит — поводок или плен…
А сердце вперёд, как безумное рвётся,
Сметая любые преграды пути,
Готово рискнуть, несмотря, что сорвётся
И в сей раз возврата уже не найти…
Поразительно, но Тарша обладала уникальным талантом своими песнями влезать прямо в душу, заставлять чувствовать те эмоции, что переживала сама, что хотела передать мелодией и голосом…
При слове «поводок» меня передёрнуло, а по спине вплоть до самого затылка пробежала очередная стая мурашек. Чувствую? Может, я ещё не совсем безнадёжна? Хотя… это всего лишь отголоски последнего эха замёрзшей намертво души. А они, к сожалению, не способны возвращать к жизни…
Аккорды стали громкими и почти агрессивными, но на удивление мелодичными, и когда музыка снова превратилась в лёгкий перелив, я уже ожидала продолжения.
Натянуты чувства гитарной струною,
Лишь сделаешь шаг — она сдавит сильней.
Верёвкой незримой повязаны двое,
В попытке порвать — будет только больней.
Меж ними канат, удивительно прочный,
И плена его не покинуть теперь.
И даже удар самый сильный и точный,
Не сможет его разорвать без потерь…
Да уж… Знакомая ситуация. Особенно про канат. Но я его обязательно порву, это точно! Я пообещала себе, значит сделаю! Чего бы мне это в итоге ни стоило!
Интересно, а о ком писал Тамир?
Тарша и Лит… А может о нас с Рио? Или о себе?
Не знаю…
Тем временем громкие эмоциональные аккорды снова стихли, и лёгкий перебор струн подсказал, что стоит прислушаться.
Но… стоит всего лишь коснуться ладони,
Хоть мельком взглянуть в дорогие глаза…
Как разум в блаженном спокойствии тонет,
Из мыслей уходит печали гроза.
И нет ничего им на свете дороже
Моментов, когда они только вдвоём.
И вряд ли она без него теперь сможет…
И вряд ли теперь он отпустит её…
Стоп! Почему-то сразу я об этом не подумала!
Ладно, я-то порву связь, уйду… Если выживу после этого, то вернусь сюда, но… отпустит ли меня Рио? Позволит ли спокойно уничтожить «поводок» и исчезнуть из его жизни? Вряд ли… Значит сразу после разрыва нужно будет бежать в Дом Солнца. И как можно быстрее!
Судя по всему, после последней ссоры, которая закончилась ярким синяком под глазом Тамира, они так и не помирились, а значит, в его дом Рио не сунется…. по крайней мере, я на это надеюсь.
Да уж, перспектива та ещё… Либо погибну от разрыва связи, либо меня прикончит Эверио… Хотя? На поводке у этого расчётливого интригана оставаться нельзя, а значит, придётся в очередной раз как-то выкручиваться.
— О чём грустишь, сестрёнка? — спросил Лит, вырывая меня из состояния глубокой задумчивости.
Я повернулась к нему и тут же заметила неподвижно застывшего возле двери Тамира. И сейчас его взгляд показался мне настолько шокированным, что не передать.
— Тиана, пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделаешь… — бесцветным ровным голосом проговорил учитель.
Я грозно и красочно выругалась… жаль, только в мыслях.
Ну почему он появился именно сейчас? Именно в тот момент, когда я была погружена в песню и совсем забыла, что в этом доме даже думать о моих будущих планах нужно очень осторожно. И прокололась!
— Сделаю, — прозвучал мой короткий ответ. И дураку ясно, о чём именно он просит. Ведь у одного чрезмерно одарённого эмпата, есть несколько вредных привычек, и одна из них — слушать мысли других, когда они этого не замечают. И кто бы знал, как сейчас это меня бесило!
— Я запрещаю! — решительно проговорил он, переплетая руки на груди.
— Ты сам дал мне свободу действий, — спокойно ответила я, упорно борясь с бурей злобы и раздражения, кипящей внутри.