Вытаскивая из огня очередного раненного, обессиленного на’ви, Ло не сдерживала крик отчаяния, который против ее воли рвался из груди. Не сдерживала она и слезы, да и можно ли было их сдержать?
Но когда казалось, что хуже быть уже не может, на землю опустился еще один наездник, который поднимался ввысь для разведки, и доложил, что над базой ученых, расположенной поблизости, поднимается густой столб дыма. Наездника смутил его цвет: сине-зеленый, прозрачный.
— Он пах цветами и морской водой, — сообщил разведчик.
Едва услышав эти слова, Ло, до этого едва державшаяся на ногах, испуганно подскочила и бросилась к охотнику:
— Ты долго вдыхал его?
Опешивший от такого мужчина растерялся было, но Ло, бесцеремонно схватив его за волосы, заставила склониться к ней и, словно кошка, тщательно обнюхала его лицо, а после руки. И лишь после этого облегченно выдохнула:
— Это ядовитый газ, который убивает за секунды. Ка’ани, — она оглянулась, высматривая командира и, увидев его, коротко выдохнула, — прикажи бойцам и близко не подлетать к базе ученых. И отправь нескольких охотников на дальнюю базу, пусть привезут медикаменты.
Помолчав, она добавила:
— И молитесь Эйве, чтобы она дала нам дождь, иначе облако газа расползется очень далеко, и нас уже ничего не спасет.
Ка’ани молча кивнул. Не будучи знакомым с человеческими технологиями, он привык в этом плане доверять Джейку, а после и Ло’оте.
Ночь после трагедии прошла беспокойно, а новый день не принес облегчения. Небо было затянуто грозовыми облаками, а по земле стелился серый дым, который натаскивало с пепелища. Нечего было и думать о том, чтобы отправиться на охоту. Вся живность сейчас была напугана настолько, что попряталась по норам и лежбищам и не вышла бы, даже если бы охотник наступил ей на голову.
Ло с самого утра была в лазарете, сменив окончательно выбившуюся из сил Мо’ат. Работы было безумно много: охотники приносили все новых и новых раненых. И если кому-то еще можно было помочь, то многим Ло могла лишь облегчить страдания, чтобы они ушли к Эйве во сне, не мучаясь от страшной боли.
В душе у женщины было пусто. Этот подлый ракетный удар выжег, кажется, не только большую часть деревни, но и все эмоции, которые Ло еще могла испытывать. Она уже даже не плакала; все слезы были пролиты еще вчера, когда их отряд вернулся в уничтоженную деревню. Не было у нее и сил винить Тарсема. Он хотел, как лучше, и Ло понимала его. Многие на’ви хотели перебраться поближе к земле, а не жить в промозглом холоде и сырости парящих скал. Однако оло’эйктан не мог не понимать, что тем самым он подвергнет клан огромной опасности. И если практически все повстанцы остались в убежище, то их семьи переехали вниз, под сень могучих деревьев, где электровихрь был слаб, и ракеты врагов, хотя и не сумели навестись точно, все же нанесли колоссальный урон. Возможно, фатальный. Погибло очень много женщин и детей. Слишком много.
Ло судорожно всхлипнула. В числе погибших детей было несколько ее любимчиков, которых она обучала математике и английскому языку, рассказывала сказки и учила узнавать различные целебные травы и плоды. Трое детей уже умерло у нее на руках, а в живых осталась лишь одна девочка — Чимини, столь же бесхитростная и любопытная, как и Тук, дочь Джейка. Чимини была без сознания. Ло не позволяла будить ее, ведь у малышки было обожжено более тридцати процентов тела. И переносить такую страшную боль девочка бы не смогла.
— Шарлотта! — окрикнули ее, и женщина обернулась механически, точно робот, даже не поняв, кто ее зовет. — О боже, Шарла!
Это был Норм. Запоздало Ло вспомнила, что по ее просьбе Ка’ани отправил нескольких таронью{?}[охотников] к дальней базе, чтобы они привезли больше медикаментов. Видимо, Норм не сумел усидеть на месте и прилетел вместе с охотниками.
— Привет, — Норм медленно подошел к охотнице. — Мы привезли кое-что из лекарств.
— Хорошо, — Ло присела возле раненой женщины, у которой были переломаны ребра; страшная ударная волна отбросила несчастную прямо на скалы, и сейчас она стонала от боли. — Тише, дорогая, скоро станет полегче. Обезболивающее уже скоро подействует.