— Мне так жаль, Шарла, — Норм явно не знал, что сказать. — Я помогу, отдохни.
— Я в порядке, — Ло’ота выпрямилась. — Ночью был дождь, а утром Ка’ани отправился к базе. Возможно, там еще остались выжившие. Если он найдет их, то охотники принесут их сюда.
— После применения «Бутона»{?}[Газ нервно-паралитического действия. Авторская выдумка.] не выживают, — Норм тяжело вздохнул. — Мы вчера пытались выйти на связь, правда, без толку. Но если вдруг кто-то выжил, то я должен быть здесь, чтобы успеть оказать помощь.
Ло медленно кивнула и, отойдя в сторону, омыла руки в большой чаше с водой. Вода, что была до этого совершенно прозрачной, сейчас стремительно помутнела и окрасилась в красно-бурый цвет. Глядя на него, Ло замерла, точно парализованная, не в силах ни отойти в сторону, ни выпрямиться.
— Я полечу туда.
Норм, который в этот момент вынул из большой сумки санитайзер и торопливо обрабатывал руки, удивленно оглянулся:
— Что?
— Я согласна лететь в город, — Ло наконец-то выпрямилась. — Потому что люди никогда не поменяются, Норм.
========== Глава № 3 “Лети” ==========
Комментарий к Глава № 3 “Лети”
В данной главе присутствуют тяжелые моменты. Пожалуйста, читайте с осторожностью.
Дата выхода четвертой главы: 3.03.2023 г.
В сердце леса я,
Словно стрела в небе, одна.
Свет под ногами, и небеса полны.
Я иду и вижу путь — веди меня…
— Услышь меня, Эйва, — закончив петь, Ло прижалась щекой к шершавому стволу ивы, чьи ниспадающие ветви чуть покачивались от едва ощутимого ветерка. — Услышь меня, наша Великая Матерь.
Ночь только вступала в силу, и огоньки, которые так любила Ло, лишь начинали разгораться. Первыми засветились ветви Древа Души. Нежно-розовое свечение стало пробиваться сквозь невесомые ветви ивового дерева, постепенно становясь все ярче. После, словно по неслышимой команде, начали наливаться ярко-синим светом войлочные папоротники, а чашечники, словно в пику им, разгорались, заливая пространство вокруг неоново-зеленым свечением. Тьма все сгущалась, но вскоре ей суждено было истаять, потому что все новые и новые растения начинали флюоресцировать.
Последними засветились крупные, ярко-розовые панопиры, что, казалось, парили в высоте, зависнув между могучих стволов дельта-деревьев.
Закрыв глаза, женщина подняла руку, и гибкие ветви древней ивы, теперь ярко сиявшие во тьме, опутали изуродованную кисть охотницы. Коса Ло покоилась на земле, и тончайшие нервные отростки соединялись с корнями Древа Души.
— Молю, ответь мне, Матерь. Ответь и укажи мне путь, прошу. Я не знаю, правильно ли я делаю, и я боюсь погибнуть.
Ветви неслышно покачивались над головой, и Ло казалось, что она слышит тихий шепот. Однако слов разобрать она не могла.
— Эйва слышит тебя, — мужской голос заставил женщину вздрогнуть и распахнуть глаза.
Оло’эйктан, который неслышно приблизился к Древу, улыбнулся лежащей на земле женщине:
— Эйва слышит каждого из своих детей. Слышит она и тебя, Ло’ота. Пожалуй, даже лучше, чем многих других.
Тарсем опустился на землю и скрестил ноги.
— Я думал, что ты уже ушла. Ведь ты хотела отправиться к городу пораньше, чтобы прийти туда на рассвете.
— Да, — Ло потерлась щекой о древесный корень, — но я решила попрощаться с Матерью. Ведь я не знаю, что будет дальше. Я погибну, скорее всего.
— Тогда зачем ты встала на этот путь? — Тарсем коснулся рукой светящихся ветвей. — Выслушай мои слова, Ло’ота. Ты часто ходишь с тсахик. Ты знаешь травы и слышишь голос Великой Матери. Женщины прислушиваются к тебе, а мужчины доверяют тебе своих детей. И потому я спрашиваю тебя, Ло’ота, зачем тебе идти на смерть? Разве сумеешь ты одна остановить небесных людей? Откажись от своего похода. Смени дорогу смерти на дорогу жизни. Тсахик потеряла дочь, но, сама того не ведая, обрела ее вновь. Она научит тебя ступать, как она, говорить, как она, и слышать, как она. И когда она отправится к Великой Матери, то ты займешь ее место у ног Эйвы и…
Он замолчал, и в этот момент Ло вдруг поняла, что оло’эйктан отчаянно стесняется ее.
— И рядом со мной.
Ло вздохнула и… И рассмеялась. Из глаз ее потоком хлынули слезы, но она смеялась настолько задорно, что Тарсем и не понял, когда ее смех перешел в иступленные рыдания. А поняв, перепугался настолько, что аж отпрянул.
— Передай Мо’ат, что она отвратительная сводница, — Ло отвернулась от вождя клана и уткнулась лицом в ствол ивы. — Уходи, Тарсем, прошу. Дай мне попрощаться с нашей Матерью, а свои предложения оставь для других женщин.