— Значит, сейчас мы этого не допустим. — Майлз протянул руку. — Дай сюда.
Картер молча отдал ему нож, и реком, заставив Ло повернуться нему спиной, прицепил ножны ей на ремень.
— Удобно?
Охотница завела руку за спину и, нащупав рукоять ножа, кивнула:
— Да.
— Отлично.
Капрал явно наслаждался зрелищем, но, увидев, что Куоритч взялся за винтовку, буквально возликовал.
— А сейчас будет самое интересное — окажется, что она не умеет стрелять! Проведешь ей инструктаж, полковник? Научишь обращаться со стволом? Правда, тут народу многовато, но…
— Если ты сейчас же не заткнешься, то я сам тебя заткну! — Реком нервно хлестнул себя хвостом по ногами и протянул Ло винтовку. — Умеешь с ней обращаться? Это последняя модель, создана специально для аватаров и рекомбинантов.
Ло, прикусив губу, перекинула ремень винтовки через шею, сняла оружие с предохранителя, прижала приклад к плечу и склонила голову к прицелу.
— Я умею обращаться с оружием, — негромко проговорила она. — Только не люблю.
— Ну вот, а какой мог бы быть спектакль! — Картер явно расстроился и отвернулся. — А я-то думал…
— Думать — это явно не твое.
Куоритч шагнул вперед и, положив ладони поверх ладоней Ло, чуть сдвинул их.
— У нее довольно сильная отдача, так что прижимай приклад к плечу крепче.
Охотница кончиком пальца провела по руке Куоритча, и тот, усмехнувшись, отстранился.
— На предохранитель поставь. Картер, дай магазины.
Три дополнительных магазина Ло сама рассовала по карманам разгрузочного жилета. Четвертый же магазин вставила в винтовку и вернула предохранитель на место.
К вертолету тем временем подтянулось еще несколько бойцов. Всего в рейд, не считая аватаров, отправилось четыре человека. Ло порадовалась, что они летят на небольшом конвертоплане, в который не поместился бы УМП. Все же эти экзоскелеты ее пугали.
Наконец, когда все приготовления были закончены, а бойцы расселись по свои местам, конвертоплан поднялся в воздух и, заложив крутой вираж, полетел в сторону леса.
Ло, придерживаясь одной рукой за борт, не отводила взгляда от города, который постепенно укутывался туманной дымкой, а вскоре и вовсе скрылся из виду. Вот и все. Вот и закончено ее приключение, которое продлилось аж три месяца. Сколько же всего она пережила за эти дни? И вспомнить страшно! Ее неоднократно ранили, она столько раз оказывалась на волосок от гибели, столько раз оступалась! Чудо, что она вообще до сих пор жива!
Но ведь там было не только плохое?
Обернувшись, Ло с теплотой посмотрела на Майлза, который, как и она, всматривался в туманную пелену за бортом вертолета. Что ж, пути назад уже нет. Теперь — только вперед.
Подумав так, Ло закрыла глаза и прошептала на языке на’ви:
— Великая мать, если ты слышишь, то прошу — защити его! Молю тебя!
— Ты что-то сказала?
Открыв глаза, Ло увидела, что реком смотрит на нее. Улыбнувшись, охотница сказала погромче:
— Просила Эйву защитить тебя.
— Меня? — Майлз тоже перешел на язык на’ви и, хотя он говорил с сильным акцентом, Ло без труда понимала его. — Боюсь, что меня она точно не будет защищать.
— Кто знает.
Ло не стала спорить, а лишь улыбнулась и вновь всмотрелась в белесую пелену.
— Будет дождь…
Охотница оказалась права. Не успел конвертоплан прибыть на место, как пошел дождь. К счастью, это был не ливень, а лишь противная серая морось, но она сильно осложняла работу пилотам, да и солдаты были не в восторге. Ведь в такой пелене в случае нападения преимущество наверняка было бы на стороне мятежников, которые знали эти леса как свои пять пальцев.
Однако, как оказалось, опасаться следовало не этого.
Едва только конвертоплан приземлился, как в тумане послышались голоса змееволков; Ло, выбравшись из вертолета, шевельнула ушами:
— Большая стая. Бегут к нам.
— Ненавижу этих тварей. — Куоритч, встав рядом с ней, прищурился, силясь разглядеть нантангов в сплошном туманном мареве. — Держись поближе ко мне.
— Не думаю, что Эйва отправила только их. — Ло покачала головой. — Помнишь, как было на испытаниях?
— Неважно. — Рекомбинант тоже навострил уши. — Ты вычисляешь их количество по голосам?
— Да. Чаще всего перекликаются между собой самцы. Обычно их в стае два-три, и на каждого приходится по три-четыре самки. А тут я слышу голоса…
— Пятерых или даже шестерых. — Майлз оскалился. — Значит, стая такая же большая, как и тогда.
— О чем шепчетесь, голубки? — Картер, подойдя ближе, тоже всмотрелся в туман. — Что это за твари?