- Входите...
В маленькой комнате горит только настольная лампа. Но и этого освещения достаточно, чтобы заметить, что, в отличие от остальной квартиры, здесь чисто и уютно, хотя и бедно. У окна письменный стол, узкая кровать у стены, небольшой платяной шкаф и полки, на которых стоят книги и несколько игрушек: старенький плюшевый мишка с алым бантом на шее, кукла, по виду старая, но в новом красивом платье и забавная розовая лошадь с выпученными глазами и улыбающимся белозубым ртом. На стене над кроватью несколько картинок с изображением танцовщиц, а на столе в простой деревянной рамке фотография молодой красивой белокурой женщины и зеленоглазого мужчины. А между ними стоит маленькая девочка лет четырех - пяти - это, должно быть Кира. Фотография солнечная, очень светлая и все на ней улыбаются. Осмотр комнаты занимает у меня секунд десять, не больше, пока Кира снова запирает дверь. Я оборачиваюсь и гляжу на нее, а она, как всегда, опускает глаза и краснеет. Моя маленькая Кира... Я немного растерян и сбит с толку происходящим. Я не ожидал того, что увидел, и не знаю, как себя вести и что делать... Слышу, как за дверью сердито скрипят ступени. Ее мать спускается вниз, к своим гостям.
- Кира, почему ты не ходишь в школу и на звонки почему не отвечаешь?
Кира поднимает голову и смотрит на меня, ее распущенные волосы сдвигаются с лица назад, и тут я замечаю большую ссадину на ее щеке и розовый отек вокруг нее. Я поднимаю руку и едва касаясь, провожу по изуродованной щеке. Кира слегка отводит голову в сторону. Должно быть, ей больно. Я тут же отдергиваю руку.
- Извини... Ты из-за этого не ходишь?
Она кивает головой и одними губами произносит:
- Да...
- Тебя мама так?..
Кира отвечает не сразу, но через некоторое время утвердительно кивает.
- За что?
Но Кира молчит. Она вновь потупила взгляд и спрятала лицо, опустив голову и закрывшись своими длинными волосами. И у меня возникает чувство, что вытянуть из нее что-либо будет сложно. Но тут я вижу, как на пол падает слезинка, оставив мокрый кружочек рядом с носком моего ботинка. А за ней вторая, третья... И я начинаю осознавать, что у этой девочки, возможно, никого кроме меня нет. И сейчас я, наверное, единственный близкий для нее человек. Поддаваясь эмоциям и толком не соображая, что делаю, я подхватываю ее, легкую, как пушинку, на руки и отношу к кровати. Она немного пугается, но не сопротивляется. Я сажаю ее на постель, сам сажусь рядом с ней и беру ее, оказавшиеся очень холодными руки в свои.
- Кира, расскажи мне все. Что произошло? Расскажи, не бойся, прошу тебя...
Я стираю рукой слезы с ее щек и пытаюсь поймать ее взгляд, но она прячет его, ниже опуская голову.
- У тебя мама часто пьет?
Через какое-то время Кира кивает головой.
- И она тебя уже не первый раз избила. Я в прошлый раз синяк заметил - это тоже она была?
Кира снова кивает.
- За что она тебя ударила? - я осторожно провожу пальцами возле ссадины. На этот раз Кира не отворачивается.
- Это...
- Не бойся, говори.
- Это из-за того, что я на конкурс в воскресенье ходила.
- Она не хотела тебя отпускать?
- Мама недавно в столовую посудомойкой устроилась работать, здесь, недалеко. А в выходной там народу больше бывает, я ей помогаю, и нам доплачивают. Я не пошла... Я сказала, что у меня конкурс, а она рассердилась, телефон у меня забрала, не хотела пускать, но я убежала. А вечером мне досталось от нее...
- И телефон она тебе не вернула? Я тебе звонил - никто не отвечает.
- Нет, не вернула... Она его бросила, и он разбился.
- Тебе нужно было мне рассказать. Я бы с ней поговорил.
- Бесполезно. Только хуже бы было.
Я соображаю, как ей можно помочь, но ничего не приходит в голову. И еще меня сильно мучает то, что сказала собутыльница ее матери, но я никак не решаюсь спросить.
- Кира, а давно твоя мама пьет?
- Сильно пьет с тех пор, как папы не стало, года три с лишним.
- А что случилось с твоим папой?
- Он заступился за женщину с ребенком на улице, к ней хулиганы приставали. Они его избили, и он умер в больнице...- слезы снова начинают течь из ее глаз. - Он такой хороший, добрый был, - она судорожно всхлипывает. - Если бы он был жив, все бы хорошо было. И мама бы не пила.
- Ты же сказала, что она и до этого пила.
- Нет, почти нет, немного совсем, - я чувствую, что она начинает нервничать.
- Ты мне говорила, что раньше вы не здесь жили, - перевожу я разговор.
- У нас большой дом был с красивым садом. Я там играла. У нас качели в саду стояли, и папа качал меня на них... высоко-высоко... - Кира подняла голову. Она больше не прячется. Но у меня такое чувство, что она сейчас не здесь, а где-то далеко отсюда, в другом времени и пространстве, в своем раннем детстве. Ее взгляд устремлен на противоположную стену комнаты, но видит она лишь картинки прошлого. Ее глаза будто начинают лучиться мягким светом, а губ касается едва заметная улыбка. И я понимаю, что она живет своим прошлым, и, наверное, еще танцами, потому что вокруг нее больше ничего нет, лишь одна беспросветная темнота. Чем же я могу помочь этой маленькой, беззащитной девочке? Кира скрывает то, что ее мать пьет. В школе об этом не знают, даже врач. Диета для фигуры... Да ей просто есть не на что...