- Кира, я то здесь причем? Твоя мама, насколько я в курсе, и до меня к спиртному неравнодушна была.
- Зачем вы столько бутылок наставили и пьете вместе с ней? Ей же ни капли нельзя! Вы неужели не понимаете, что спаиваете ее!
Мне кажется, что его взгляд сейчас проткнет меня насквозь.
- Кира! - заплетающимся языком восклицает мама. - Зачем ты на Альберта! Он меня любит. Ведь, правда, Альберт? Ты же любишь свою Сэмми?
- Конечно, дорогая! Очень люблю! - при этих словах Альберт даже не смотрит на маму. Но ей уже все равно. Я краем глаза замечаю, что в маминой бутылке осталось еще на треть меньше. Она скоро отключится. Альберт приближается ко мне. И тут до меня доходит: Альберт прекрасно понимает, что делает. И эти бутылки в шкафу, и компании с мамой за рюмкой чего-нибудь крепкого... Я начинаю пятиться назад.
- Кира, ты чего? Не надо меня бояться, - елейным голосом заговаривает меня Альберт. - Твоя мама только и бывает счастлива, когда выпьет. Зачем лишать человека такого удовольствия. И не надо на меня злиться. Ну, иди сюда. Чего ты убегаешь? Не бойся... - В его глазах пляшут холодные огоньки незнакомого мне пламени. Я начинаю осознавать, что ему нужно от меня. Переезд к нему в квартиру, собственная комната, школа, где он работает, волейбольная команда... Какая же я дура! Мама едва держит в руках почти полностью опорожненную бутылку. Ей уже безразлично, что происходит вокруг. Альберт делает еще несколько шагов, а я случайно нащупываю нож на кухонном столе. Должно быть, мама им откупоривала спиртное.
- Кира, не дури, ты что?
Я вижу, как в голубых глазах Альберта пробегает легкая тень испуга. Но это только на одно мгновение. Потом взгляд становится жестче и увереннее, а мрачное пламя разгорается еще ярче.
- Значит, так решила? По-хорошему не хочешь. А зря. Умная бы девочка согласилась...
Он совсем близко. Смотрит прямо в глаза, будто гипнотизирует, а я ничего не могу сделать. Бежать с тесной кухни мне некуда, а нож... Альберт хватает меня за руку, я даже опомниться не успеваю. Он с силой давит на запястье и ладонь, и я разжимаю пальцы. Нож с грохотом падает на пол.
- Вот и умничка.
Альберт ловит мою вторую руку, которой я пытаюсь оттолкнуть его, и прижимает к кухонному столу. Я стараюсь вырваться, а он склоняет ко мне свое лицо, и я ощущаю на своей коже его горячее дыхание.
- Пусти меня, пусти!
Я выворачиваюсь, как могу. Ужасно больно руки, которые он держит мертвой хваткой.
- Расслабься. Хватит брыкаться. Ничего плохого не будет. Ведь, ты уже взрослая девочка.
Все мои попытки освободиться не приводят ни к чему. Альберт, хоть и худощав, но очень силен. Он обхватывает меня и тащит в их с мамой спальню. Одной освободившейся рукой я колочу его по спине и плечу. Но мои удары для него - ничто. Он бросает меня на кровать, я пытаюсь вскочить, но не успеваю. Он кидается сверху и накрывает меня своим тяжелым телом. Мы боремся. Он старается расстегнуть на мне джинсы, но я уворачиваюсь от его цепких рук. Альберт начинает злиться.
- Ты прекратишь или нет! - рычит он.
А я шарю рукой, в надежде найти что-нибудь тяжелое. Но рядом с кроватью ничего нет. Чувствую, как трещит майка, которую он с силой дергает у меня на груди. Я вцепляюсь ему в волосы, он отклоняет голову, чтобы высвободиться, а я, продолжая отчаянно извиваться, видимо, попадаю ему коленом в пах. Он охает и на какой-то миг ослабляет хватку и отстраняется. Я выворачиваюсь и вскакиваю с кровати. Я хочу выбраться из комнаты, но Альберт быстро приходит в себя и преграждает мне путь. Я начинаю лихорадочно осматривать комнату, пытаясь сообразить, что же мне делать. Но панический страх мешает сосредоточиться. Тут мне на глаза попадается полка с его кубками, должно быть, за победы в каких-нибудь соревнованиях. Они поблескивают в лучах яркого солнца, которое, не скупясь, льет свой свет сквозь оконные стекла. И эта полка рядом со мной. Я пододвигаюсь к ней вплотную, а Альберт почти вплотную подходит ко мне. И в тот момент, когда он пытается снова меня схватить, я вцепляюсь в заранее присмотренный мною крупный золотистый кубок. Он оказывается несколько тяжелее, чем я ожидала. Но мое отчаяние и страх помогают мне, и я со всей силой и ненавистью, на которые только способна, обрушиваю этот, заработанный Альбертом в победе и оказавшийся столь злополучным для него кубок ему на голову. Он начинает оседать и через мгновение с глухим стуком падает на пол. Я стою возле него, тяжело дыша. Первое, что мне приходит в голову, что я его убила. Но не успеваю я до конца осознать, что, возможно, произошло, и проверить, верны ли мои опасения, как Альберт начинает стонать и ворочаться. Это заставляет меня опомниться, и я кидаюсь к двери, стараясь не споткнуться о его ноги. Я выскакиваю из комнаты, мельком бросаю взгляд на кухню. Мама сладко спит, уронив голову и руки на стол и что-то недовольно бормоча во сне про свою бывшую работу. Вряд ли она скоро проснется после целой бутылки спиртного. Бегу в прихожую, хватаю легкую куртку с вешалки, чтобы прикрыть порванную майку, и рюкзак (хорошо, что я его не занесла к себе) и открываю дверь. Слышу из комнаты рычание Альберта: