- Кира!
Я выскакиваю из квартиры. Сердце колотится, трудно дышать, а в ногах слабость и дрожь. Я сбегаю по лестнице, цепляясь за перила, чтобы не упасть. Ноги плохо слушаются. Наконец, я на улице. Солнечный свет слепит глаза, знойный воздух тяжелыми волнами накатывает на меня. Но, несмотря на жару, я торопливо накидываю куртку, потому что моя порванная майка и, должно быть, растрепанный вид, бросаются в глаза, и я замечаю, как две соседки у подъезда заинтересованно оглядывают меня. Но я не хочу никого звать на помощь, я хочу просто убежать, убежать подальше отсюда. И быстрым шагом я направляюсь к выходу из двора. Мысли мечутся у меня в голове. Я не знаю, что мне делать дальше, куда идти.
Я брожу уже около часа, затерявшись в толпе возвращающихся с работы людей. За это время я успела немного успокоиться и прийти в себя, по крайней мере, физически. Я уже могу нормально дышать, и ноги мне тоже подчиняются, да и сердце не стремится выскочить и понестись от страха вперед меня. Но мое душевное состояние, кажется, хуже некуда. На меня навалилось чувство полной безысходности и отчаяния. И дело здесь не только в Альберте. Свет уже ползущего на убыль дня заливает неширокие улицы города, ослепительно отражается в стеклах окон, переливается на капотах едущих машин. Свет повсюду. Его нет лишь у меня в душе. Ни одного лучика, даже самого маленького. Нет, неправда, есть. Дэн. Совсем крошечный, едва различимый лучик. С каждым днем он становится все слабее и слабее и через месяц совсем исчезнет. Но пока он есть. Надо позвонить Дэну. Я лезу в рюкзак и тут понимаю, что оставила телефон дома, в своей комнате. Я поговорила с Бертой и положила его на стол. Мир замирает, сердце останавливается, рвутся все ниточки, которые меня связывают с обычной нормальной человеческой жизнью. И вдруг, словно вздрогнувшая дорожка прервавшегося пульса на приборе, проскальзывает мысль: «Я поеду к нему». И я начинаю чувствовать свое сердце. Оно еще бьется, сбивчиво колотится где-то у меня в груди, а это значит, что я пока не умерла. Я поеду к нему. Пусть это безумие, но мой мир давно сошел с ума, и я схожу с ума вместе с ним. Я проверяю кошелек. Он на месте, а денег должно хватить на междугородный автобус. Я разворачиваюсь и иду в другую сторону. И у меня есть цель. А это означает, что я еще живу.
* * *
- Сними эту гадость со стены! - тон Аманды брезгливо-повелительный. - Как тебе в голову могло прийти такую дрянь купить?!
- А мне нравится. Пусть висит, - пытаюсь я настоять на своем.
- Дэн, ты, вообще, в своем уме?
- Видимо, пока еще да, раз что-то стараюсь сделать по-своему.
Спор идет из-за картины, которую я на днях приобрел. На ней в окружении ощерившейся, лающей собачьей стаи загнанный волк, взгляд которого, несмотря на оскаленный рот, полон тоски и чувства обреченности. Картина дешевая, да и выполнена, наверное, не особо профессионально и художественно (хотя в изобразительном искусстве я мало что смыслю). Но в этом волке я узнал себя.
- Послушай, чем ты недоволен? Мы скоро поженимся, к свадьбе приготовления идут полным ходом, отец тебе место шикарное подыскал - со следующей недели на работу выйдешь, квартиру эту убогую наконец-то на приличную сможешь сменить, мама у тебя такая счастливая ходит - ее мечта о твоей женитьбе сбывается. Ну чего тебе еще нужно? Эта твоя компания по танцам... Ну, я не знаю... Будет же какое-то свободное время - ходить будешь. Хобби у людей разные бывают. А, может, чем другим заняться захочется. Тебе ведь уже за тридцать, Дэн. Взрослеть когда-то тоже нужно.
- А ты уверена, что это как раз и означает «взрослеть», и что мне нужно именно это?
Аманда смотрит на меня сочувственным и унылым взглядом, как на безысходно больного. И я чувствую, что у меня даже спорить с ней нет сил. Да и смысла я не вижу. Она все равно останется при своем, только расстроится или разозлится. А я не хочу ее расстраивать и злить, не хочу обострять и так неидеальные отношения. Хотя, возможно, Аманде они кажутся более благополучными, чем мне.
- Давай я чай поставлю, - примирительно говорю я.
- А картину пообещаешь снять?
- Ладно, сниму. Только не сегодня, хорошо? - постепенно я уступаю свои позиции. Капитулирую - и так во всем.
Солнце уже почти село. Лишь его небольшой краешек виднеется над горизонтом, разбрызгивая остатки позолоты. Я смотрю на закат. Сейчас оно сядет, и скоро станет совсем темно. Откуда-то с востока наплывает большая черная туча. Вдалеке слегка погромыхивает. Будет гроза.