Он тяжело сел на кровать, поставил локти на колени и спрятал в ладонях лицо.
Что случится через шесть часов? Какую демонстрацию своего могущества хочет устроить этот тип? Кто он такой, черт возьми?
Ответов не было. Вопрос о том, соглашаться или нет на требование похитителей, для Пирсона не стоял вообще. У него на самом деле нет выбора, если он не хочет отправиться вслед за Грегором и обречь на то же всех, кто оказался втянутым в эту переделку. Он же, в сущности, и не спорил. Зачем ему какие-то демонстрации? Судя по тому, как эти типы обошлись с Лиамом Райли тогда, в церкви, они умеют убеждать. К такому обороту событий он, в общем, был готов…
Тогда в чем еще дело?
Внезапная догадка заставила его вздрогнуть.
Таинственный незнакомец — здесь не главный! Ему важно, чтобы Пирсон не просто заговорил, но говорил только то, что нужно, и тогда, когда нужно. Он боится, что побои или пытки слишком хорошо развяжут язык его пленнику. И не хочет, чтобы открылось лишнее.
Пирсон почувствовал себя на пороге разгадки. Если только удастся узнать, что именно так хочет утаить его «наниматель»…
Но не сейчас. Сейчас нужно как-то скоротать время.
Тот тип был прав в одном — курить действительно вредно.
*
Настала глухая ночь, когда за дверью снова раздались шаги охранников. Пирсон прервал медитацию и встал. Вошли уже знакомые парни — правда, только двое. Третьего, который в прошлый раз показался среди них главным, не было. Пирсон немного удивился, когда, надев на него наручники, один из охранников указал на дверь.
— А глаза завязывать в этот раз не будете?
— Нет нужды. Или ты вернешься сюда нашим, или не вернешься совсем. Иди.
Это уже кое-что, думал Пирсон, пока они шли по коридорам и лестницам. Они спешат. Их что-то беспокоит.
Он очутился в том же кабинете. Его подтолкнули к креслу, которое теперь было придвинуто к небольшому столику у боковой стены. На столике стоял монитор, вроде тех, какие используют в системах охраны и наблюдения. На нем светилось изображение просторного подвального помещения с окнами под самым потолком. Наверно, там стояла видеокамера…
Пирсон сел, еще ничего не понимая.
— Эдмунд, у нас все готово, — сказал кто-то в коридоре.
— Хорошо. Приступайте.
Это уже знакомый голос…
Вслед за этими словами в кабинете появился сам хозяин. Значит, его зовут Эдмунд. Но на лбу у него не написано, настоящее это имя или нет.
— Итак, — сказал Эдмунд, останавливаясь рядом с креслом Пирсона, — сначала ответы на вопросы. Сейчас ты все увидишь и все поймешь. Эта камера установлена в подвале того здания, где мы сейчас находимся.
— Но я не думаю, что есть необходимость… — начал было Пирсон, но Эдмунд не дал ему закончить:
— Боюсь, что необходимость есть. Не хочу, чтобы ты воображал, будто можешь играть со мной в дурацкие игры. Смотри и делай выводы.
Пирсон повернулся к монитору. Там, в глубине картинки, возникло движение. Открылась дверь, и вошел тот самый верзила, который приходил за ним первый раз. В правой руке у него был пистолет, а в левой…
Что было в левой?
Пирсон присмотрелся. Верзила отошел от двери на несколько шагов и сделал приглашающий жест рукой с пистолетом, по-прежнему пряча левую. Еще четверо охранников втащили в помещение двоих людей, которых Пирсон в первый момент не узнал.
А узнав, с коротким вздохом подался вперед и вцепился обеими руками в подлокотник кресла.
========== Глава 13. Последняя ступень. Сделка ==========
Мишель медленно всплывала из глухого, душного забытья. Не было ни мыслей, ни чувств, только тянущая боль во всем теле.
Слух вернулся раньше зрения, и она услышала голоса.
— …не знаю что произошло. Кажется, они бросили газовую шашку.
Это точно был голос Ричарда.
— Почему она так долго не приходит в себя?
А это кто-то совсем незнакомый.
И снова Ричард:
— Она тяжело переносит такие вещи. Совсем молоденькая.
— И попасть в такую беду…
— Эти типы говорили, что нас кто-то сдал.
— Забавно, и я слышал нечто подобное. Интересно, насколько это правда?
Мишель, наконец, смогла пошевелиться. Ее тут же подхватили и приподняли. Она открыла глаза и увидела, что ее обнимает за плечи Ричард.
— Ну, как ты?
— Н-ничего… — осторожно отозвалась она. — А… что случилось?
— Ты не помнишь?
Она нахмурилась, пытаясь отыскать нужные воспоминания. Мысли путались. Да, позвонила Аманда. Сказала, что нужно уезжать. Они быстро собрались и уехали из отеля. Но по дороге…
Что случилось по дороге?
— Мы попали в аварию? — неуверенно спросила она.
— Нет, милая, — печально вздохнул Ричард. — Мы попали в ловушку.
— Что?
Мишель дернулась и рывком села. Оглянулась кругом.
Они находились в помещении без окон. Подвал? Тюрьма?
Три из четырех стен тесной камеры были каменными; с четвертой стороны проем забран вертикальными металлическими прутьями, поперечными полосами выделяется дверь в этой решетке. Тусклый свет — от лампочки там, в коридоре.
Они с Ричардом сидели в углу, на его плаще, расстеленном прямо на полу. Плащ Мишель был свернут валиком — видимо, чтобы подложить ей под голову вместо подушки. Кроме одежды у них не осталось ничего — ни оружия, ни телефонов, ни документов…
Мишель оглянулась. В противоположном углу камеры, в тени, сидел, обхватив руками колени, еще один человек.
— Это Лиам Райли, — сказал Ричард, проследив ее взгляд.
— Лиам Райли? — переспросила Мишель. — Тот самый, о котором говорила Аманда?
— Именно, — отозвался сам Райли. — Сколько времени я здесь?
— Три дня, — со вздохом сказал Бертон. — Что с тобой было?
— Ничего, — коротко ответил Райли. — Меня привели в какой-то кабинет, посадили перед яркой лампой, так что я ничего вокруг не видел. Стали спрашивать, кого еще из Бессмертных я знаю в Париже. Я ответил, что знал кое-кого, но не интересовался, где они живут. Потом мне завязали глаза, привели в другое место, посадили в кресло, надели на голову обруч… И все. Потом я потерял сознание. Не от боли, просто так. А очнулся уже здесь. Вот и вся история.
— А что будет с нами? — шепотом спросила Мишель. — Мы умрем? Ричард, нас убьют?
Он не ответил, только притянул ее к себе и крепко обнял. Действительно, что он мог ей сказать? Что предпочел бы видеть ее скорее мертвой, чем жертвой жуткого эксперимента?
Она вздохнула и прикрыла глаза.
Некоторое время было тихо; потом Мишель высвободилась из объятий Ричарда и перебралась в противоположный угол, к Райли.
— Скажите, вы ведь… священник?
— Да, милая. Тебе что-то нужно?
— Да, — шепотом сказала она и всхлипнула. — Вы можете принять у меня исповедь?
Он выпрямился и быстро глянул поверх ее плеча на Бертона. Тот отвел глаза.
Райли снова посмотрел на Мишель:
— Ты думаешь, для этого время?..
— Я не знаю. Но что, если?.. Пожалуйста… Мне очень страшно.
— Конечно, — торопливо сказал он. — Садись поближе…
*
Бертон молча смотрел, как Мишель, забившись в угол, что-то шепчет Райли, теребит ворот футболки и время от времени стирает ладошкой набегающие слезы. Смотрел и думал о том, как он ей завидует…
Впрочем, почему бы не попросить Райли о том же?
Про себя он точно знал, что ничего, кроме смерти, его здесь не ждет. Значит, в пророчестве все-таки был смысл. Не то чтобы ему было очень страшно.
Лишь бы не видела Мишель…
Она вернулась, села рядом с Бертоном и свернулась клубочком у него под боком.
— Ричард.
— Да?
Она поерзала, потом осторожно спросила:
— Ты… не думаешь, что тебе тоже следует?..
— Нет.
— Почему? Тебе стало бы легче.