Пирсон, не отрывая взгляда от монитора, медленно и твердо произнес:
— Если ты не прекратишь это, наша сделка не состоится.
Эдмунд пожал плечами и, щелкнув одним из переключателей, распорядился в микрофон:
— Хватит. Отведите ее назад в подвал.
Когда Мишель набросилась на охранников, губы Пирсона едва дрогнули. Потом ее оглушили и уволокли прочь. Смотреть стало не на что.
— Так что ты там говорил о сделке? — как ни в чем не бывало произнес Эдмунд.
— Зачем? — спросил Пирсон, кивая на монитор. — Для чего все это?
— По-моему, ясно — чтобы показать тебе, кто есть кто. И отбить охоту спорить.
— Но я же не сказал «нет»!
— Ты задавал слишком много вопросов.
— Это обычное обсуждение условий сделки.
— Для тебя. Но в этой игре правила устанавливаю я. Я вижу тебя насквозь, Пирсон. Меня твои уловки не обманут.
— Что тебе нужно? — спросил Пирсон, поворачиваясь к нему вместе с креслом.
— Я уже говорил, что. Ты будешь работать на меня. Находить Бессмертных, которых я укажу, или которых сам выловишь…
— Хорошо. Если ни ты, ни твои люди не тронут больше никого из тех, кто оказался — или окажется — в вашей власти. По крайней мере, пока я на тебя работаю.
Эдмунд поднял брови:
— Я думал, ты потребуешь безопасности для себя.
— Это полагается по умолчанию, — огрызнулся Пирсон.
— Вот как? Не слишком ли большая цена за твои услуги?
— Нет, если они действительно тебе нужны.
— Ладно, — сказал Эдмунд. — Согласен.
— И имей в виду, — добавил Пирсон. — Если кто-нибудь из вас попытается нарушить условия — а я об этом обязательно узнаю — то я найду способ скрутить тебе шею, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Не пытайся меня обмануть.
Эдмунд пожал плечами. Потом нажал на кнопку под столешницей. На вызов явились все те же два охранника. Эдмунд приказал снять с Пирсона наручники. Потом сказал:
— У тебя есть несколько часов на отдых. Делами займемся утром.
Уже в дверях Пирсон остановился и оглянулся:
— Эдмунд, ты веришь в Бога?
— Какая тебе разница?
— Мне — никакой. А вот тебе может пригодиться.
Ответа он дожидаться не стал.
*
Лиам Райли вскинулся, услышав шум и голоса в коридоре. В голосах явственно звучали страх и злоба.
Он поднялся и хотел было подойти ближе к решетке, но не успел. К двери приблизились трое охранников, те же, которые приходили за Мишель и Ричардом. Райли попятился к стене, но на него никто не обратил внимания.
Один из пришедших открыл дверь, остальные двое за руки втащили в камеру бесчувственную Мишель, бросили ее на пол и, захлопнув дверь, ушли.
Райли поспешно присел рядом с ней. Она была жива, но без сознания. Наверно, ее оглушили…
А где Бертон?
Райли осторожно поднял Мишель и перенес к стене, где по-прежнему лежала их с Ричардом одежда. Уложил, сел рядом и положил ее голову себе на колени.
Прошло еще немало времени, прежде чем Мишель начала приходить в себя. Открыв глаза и увидев рядом Райли, она секунду или две просто хмурилась, соображая, потом с невнятным возгласом оттолкнула его руку и рывком села.
Окинула взглядом тесную камеру:
— Его нет.
— Мишель…
— Не трогайте меня! — она шарахнулась прочь, метнулась в угол, завернулась в плащ Ричарда и затихла.
Райли не стал ее тревожить. Отодвинулся в свой угол, сел и закрыл глаза.
Это не люди, сказал он себе. А если за этим стоит Бессмертный… Какой же надо быть мразью!
*
Охранники привели Пирсона обратно в ту же комнату. Не сказав ни слова, оставили одного. Обнаружив на столе свои вещи — все, кроме оружия и телефона, — он торопливо нашел сигареты. Закурил и только сейчас заметил, как дрожат руки.
Руки… Не только руки, его всего колотила ознобная дрожь.
Проклятие!
Он был напуган и взбешен — настолько, что с огромным трудом заставил себя оставаться внешне спокойным и не вцепиться в глотку Эдмунду прямо сейчас. Холодная, стылая темнота шевельнулась позади его сознания, и ему стоило больших трудов загнать ее назад, в самые тайные глубины памяти.
Еще не время, но он помнил. Помнил лица — нет, мерзкие рожи всех, кто участвовал в «шоу». Они еще не знали, но он знал — судьба их решена, как и того, кто отдавал им приказы. Они все были мертвы — с того момента, как вздумали таким образом пугать ЕГО!..
Он ушел в туалетную комнату, умылся холодной водой. Посмотрел в зеркало на свое лицо — бледное, с темными кругами у глаз — и на миг ему показалось, что на лице этом проступает ядовито-синий грим.
Как велик соблазн выпустить на волю этот сгусток холодной тьмы!..
Нет, резко оборвал он себя. Не так. Не уподобляться. Не позволить сделать себя просто убийцей. Для «шестерок» — сойдет и это; но тот, кто планировал, кто отдавал приказы, заслуживает большего. И он еще увидит этого мерзавца ползающим на брюхе у своих ног.
Не сейчас. Но скоро. Очень скоро…
Пирсон знал, что за ним могли наблюдать. Он вернулся в комнату, сел на кровать и уронил голову на руки. Мысли снова сделали круг. Почему случилось то, что случилось? Что он сделал не так? В чем ошибка?
Ни в чем, наверно. «Спектакль» был подготовлен независимо от его ответов на вопросы Эдмунда. Тот просто хотел продемонстрировать свои возможности.
Но, черт возьми, даже Кронос понимал, что значит «перегнуть палку»! А этот щенок думает, что главное — это нагнать побольше страха.
Он хочет грубой игры — что ж, он ее получит. Еще придет время платить долги.
Пирсон коротко вздохнул, думая, что скажет Мишель при следующей встрече.
Если эта встреча состоится… Какое значение будет иметь то, что он не хотел происшедшего и сделал бы все, чтобы этого не допустить? Даже если они выберутся отсюда, для нее он все равно будет виноват — просто в том, что сумел выжить.
Но сначала нужно выбраться.
Немалым усилием воли он заставил себя вернуться к анализу событий.
Выводы. Первый и главный — Эдмунд неопытен в таких играх. Он боится, что противник (Пирсон в данном случае) это поймет, и старается его запугать, не догадываясь, что излишняя жестокость есть тоже свидетельство слабости.
Что еще… Он хочет, чтобы Пирсон работал «на него», но в начале разговора он оговорился, сказав «на нас». Значит, он не один. Вряд ли это «мы» распространяется на помощников, выполняющих грязную работу.
И потом — он никак не похож на сумасшедшего ученого-изобретателя.
Что еще?.. Ах да, речь. Райли был прав, что-то в речи Эдмунда не вязалось с его возрастом. Видимым возрастом, сказал бы Пирсон, если бы речь шла о Бессмертном. Но Эдмунд смертный, и ему не больше двадцати пяти лет.
Ну, и естественно, оставался открытым еще один вопрос — кто такой этот Эдмунд и какое отношение имеет к Бессмертным и Наблюдателям? Откуда он вообще знает о Бессмертных? Как он сумел выйти на Наблюдателя, который сдал ему Адама Пирсона?
Нет, информации было все-таки слишком мало, чтобы начать действовать.
Чьей еще жизнью будет оплачено это его выжидание?.
*
— Ну, как прошло мероприятие?
— Все нормально.
— Хм-м? Что-то ты плоховато выглядишь.
— Просто устал.
— Неужели? А по-моему, ты чем-то недоволен.
— Не знаю, профессор. Может быть, это было чересчур.
— Что? Уж не жалеешь ли ты этих тварей?
— Нет, но… они не такие, как мы. Вероятность перегнуть палку все-таки велика… Тех, кто внушает им слишком много страха, они просто убивают, не всегда заботясь о своей безопасности. А тем более чьей-то еще.
— Так ты сам боишься.
— Что если так?
— Но ты, кажется, сказал, что все прошло удачно? Этот Пирсон согласился на тебя работать?
— Да. С условием.
— Каким?
— Мы не тронем никого из тех, кого поймаем, пока он здесь.
— И ты согласился?
— Я уже говорил, они не такие, как мы. Если бы он не получил гарантий безопасности для себя и всех остальных, он просто отказался бы от сделки.