— Сволочи! — с нарастающей яростью выдохнула Кедвин.
— Я боюсь… — сквозь рыдания произнесла Мишель. — Его убили… а что будет с нами?
Она вдруг перестала плакать и вскинула голову:
— Но я тоже… Кедвин, я убила одного… правда… там, в подвале!
И она снова спрятала лицо.
— Тише, малышка, успокойся, — Кедвин начала мягко покачивать ее, словно убаюкивая. — Все образуется… Мы выберемся отсюда, обязательно выберемся…
Ей хотелось сказать что-нибудь еще, чтобы утешить, успокоить, хотя бы отвлечь. Но других слов не находилось, и Кедвин твердила:
— Мы выберемся обязательно. Непременно выберемся. Должен быть способ.
— Да… мы выберемся, — тихонько согласилась Мишель, успокаиваясь. — И убьем их… Всех… Адам нас вытащит… он уже спасал меня… он снова придет…
Кедвин вздрогнула.
— Адам?
— Ну да, — пробормотала Мишель, уже засыпая. — Он нам поможет… Надо подождать…
Кедвин осторожно уложила ее на плащ и укутала. Потом вернулась к Лиаму и снова села рядом с ним.
— Ты знаешь, что произошло?
— Нет. Меня же там не было.
Он коротко вздохнул и прикрыл глаза.
— Их забрали обоих… Связали и увели куда-то. А потом притащили назад ее одну. Я пытался расспросить, но она или молчит, или плачет.
— Да уж, ошибиться трудно… Значит, его убили, а ее почему-то не тронули. Интересно, почему…
Кедвин еще посидела молча, потом спросила:
— А как ты здесь оказался?
— Очень просто — за мной пришли.
— Кто пришел?
— Люди. Смертные, если ты это имеешь в виду.
— Бессмертного с ними не было?
— Нет. Я бы почувствовал. А почему ты так растерялась, когда Мишель помянула Адама?
— Ты наблюдательный, — усмехнулась Кедвин. — Я не думаю, что на этого типа нам нужно уповать как на спасителя.
— Почему? — удивился Райли. — Мне он показался порядочным человеком.
— Потому что этот «порядочный человек» сдал меня тем ублюдкам, — зло сказала Кедвин. — И я действительно очень хочу отсюда выбраться, чтобы заставить его проглотить свой лживый язык. Мерзавец!
Она обхватила руками ноги и уткнулась лбом в колени.
Райли коротко вздохнул и покачал головой:
— Не все вещи такие, какими кажутся.
Кедвин не ответила.
*
— Ну, ты доволен? — спросил Пирсон, поудобнее усаживаясь в кресле и привычным жестом поднося к губам сигарету.
— Да, неплохо, — отозвался Эдмунд, проводив взглядом удалившихся охранников. — А почему у Жосса на физиономии синяк?
— Мы немного не сошлись во взглядах, — пожал плечами Пирсон.
— И ты не побоялся отстаивать свои взгляды столь радикально?
— Ты гарантировал мне безопасность, — прищурившись, произнес Пирсон. — Или твои люди не обязаны соблюдать заключенные тобой договоры?
Эдмунд смерил его внимательным взглядом:
— Ты опасный противник.
— О да. Я этого и не отрицаю. Не люблю дилетантов. Да, как насчет твоего обещания?
— Какого?
— Рассказать мне кое-что, если я выполню твой приказ.
— Ах, э-это… Да, конечно, я помню. И что ты хочешь узнать?
— Разумеется, на кого я работаю. И на что. Я знаю о ваших экспериментах то, что смог рассказать Грегор. Полагаю, он был не слишком осведомлен.
— Да, подопытных крыс обычно не информируют обо всех деталях.
Пирсон скривил губы:
— Так мы для вас — крысы?
— Не все, — ответил Эдмунд. — С некоторыми из вас можно иметь дело.
— Премного благодарен. Так что за эксперимент?
— Контроль энергополей Бессмертных. Видишь ли, ваши поля строго индивидуальны. И только индивидуально поддаются внешнему воздействию. Наша цель — найти способ воздействовать на энергополе и контролировать сознание. Вот это у нас и находится в стадии эксперимента. Просто воздействовать на поле мы уже научились.
— Интересно, — протянул Пирсон, стряхивая пепел с сигареты прямо на пол. — Но это программа-минимум. Для чего вам нужен я? С ловлей крыс вы и так неплохо справлялись.
— Не все под силу автоматике, — вздохнул Эдмунд.
— Это верно. Так что там у вас маячит в конце туннеля?
— Власть над миром.
Сигарета застыла в воздухе.
— Что? Это в каком же смысле?
— Не прикидывайся наивным. Единственный получит все. Тот, кто будет контролировать Единственного, будет владеть миром.
— Оч-чень интересно… Но Игра в самом разгаре. Кто сказал, что вы доживете до финального Сбора?
— Сбор можно и поторопить.
Пирсон все-таки донес сигарету до рта:
— Так. Замечательно… Значит, сейчас вы заняты поиском кандидатуры на роль Единственного?
— Нет, мы ее уже нашли.
— И кто это?
— Дункан МакЛауд.
Пирсон снова стряхнул пепел и задумчиво посмотрел на дымящуюся сигарету.
— Неплохой выбор. Но найти зверя — это одно, посадить в клетку — совсем другое.
— Вот поэтому нам нужен ты, — сказал Эдмунд. — Я кое-что знаю о тебе и думаю, что ты с этой работой справишься. Как тебе такой выбор кандидатуры?
— Безупречен, — медленно проговорил Пирсон.
Встал, ушел к окну и остановился там, глядя на безликий фрагмент пейзажа снаружи. Если бы Эдмунд мог видеть сейчас его лицо, оснований для пересмотра «кандидатуры» было бы предостаточно.
— Окончание Игры означает, что мы все — и я в том числе — умрем, — сказал он, не оборачиваясь. — Ты уверен, что я соглашусь участвовать в деле, которое приблизит Сбор?
— Уверен. Потому что ты захочешь найти способ остановить меня. А я с удовольствием понаблюдаю за твоими потугами.
Пирсон обернулся. Несколько мгновений молча смотрел в лицо Эдмунду, но оно оставалось невозмутимым.
— Не могу понять, кто ты, — медленно произнес Пирсон. — Отчаянный игрок или полный идиот.
— В мои планы не входит давать тебе это понимание. А чтобы ты не думал, что я блефую…
— Я бы поостерегся так думать после ночного представления.
— Рад, что ты понял правильно. Так вот, наш генератор способен на многое. Ты ведь заметил, что в подвале не погас свет и камера продолжала работать, хотя вроде бы должна была просто разлететься на части? Ну а при помощи специальных датчиков он может фиксировать наличие в заданном диапазоне ауры Бессмертного. Иди сюда.
Пирсон подошел. Эдмунд придвинул ближе свой ноутбук:
— Смотри. Это схема этажа. Вот твоя комната. В ней — датчики. Вот запись их работы. С точностью до секунды — время, когда ты покинул комнату. Как видишь, записи совпадают с тем, что зафиксировала видеокамера в коридоре… Надеюсь, тебе все ясно? Комната твоя запираться не будет, но имей в виду — покинуть ее тайно ты не сможешь. А появляться на других этажах тебе запрещено. Помни, наши обязательства взаимны. Если ты нарушишь запрет, то и я буду свободен от своего обещания. Ты предупрежден, значит, сюрпризов не будет. Еще вопросы есть?
— Есть. Много.
— Отложим их на потом. У нас еще будет время для разговоров.
Пирсон придвинул пепельницу и аккуратно погасил окурок.
— Хорошо, только один вопрос. Где моя машина?
— В гараже. Не волнуйся, никуда она не денется. Но и не понадобится тебе — пока.
— Меня интересует не машина, а мои вещи.
— К машине я тебя не подпущу. Откуда мне знать, что там спрятано?
— Правильно, неоткуда. Пошли кого-нибудь за моим чемоданом. Он в багажнике.
— Ты собирался куда-то уезжать?
— Нет, он там всегда лежит. На всякий случай. Можешь сам проверить, что в нем. Я же не могу без своих вещей.
— Хорошо. Ты их получишь. Полагаю, на сегодня разговор окончен.
— Как тебе будет угодно.
Он неспешно направился к выходу, спиной чувствуя взгляд Эдмунда и зная, что эту партию выиграл. Пока все шло так, как ему было нужно. Интересно, если бы Эдмунд знал, кому бросил столь откровенный вызов, он изменил бы свои планы?
А может быть, он знает?
*
Возвращаясь в свою комнату, Пирсон обнаружил в коридоре паренька, который сегодня принес ему завтрак.
— Добрый день, — несмело сказал тот.