Чем дальше, тем больше Аманде думалось, что Кассандра добивается чего-то своего. Но чего?
Черт возьми, ну сколько же еще караулить пустой дом?! Уже четыре дня они здесь торчат, но все без толку!
Темно-синий «Вольво» остановился возле дома с кустами сирени у крыльца. Из машины вышел высокий человек с длинными светлыми волосами.
Аманда схватилась за телефон.
— Дункан? Он вернулся. Он здесь… приезжай.
*
Шарль Буто надеялся спокойно отдохнуть после долгой поездки. Он успел только умыться и переодеться, когда отчетливый Зов заставил его забыть о мирном настроении.
Ни на дороге, ни на площадке перед домом никого не было, и мысль, что это, возможно, Кедвин, улетучилась. Она не стала бы прятаться.
Держа меч наготове, Шарль вышел на задний двор, укрытый от случайных взглядов.
Предполагаемый противник обнаружился именно там. Он сидел на скамейке в самой глубокой тени, держа на коленях меч — катану с рукоятью в форме головы дракона.
Катану?!
Шарль остановился шагах в трех. Опустив меч и уперев острием в землю, сложил руки на рукояти. Вполне мирно. Незнакомец молчал, и он заговорил сам:
— Шарль Буто. Хотя тебе следовало бы представиться первым. Все-таки это мой дом.
— Дункан МакЛауд из клана МакЛаудов.
Слова прозвучали механически, как будто произносивший их думал о чем-то совсем другом.
Шарль коротко вздохнул. Кое-что о Горце ему слышать приходилось. И это кое-что не включало упоминания о привычке искать приключений просто так. Значит, этот визит не случаен.
— Чему обязан?
— Нужно поговорить.
— Это я уже понял. О чем?
— О Кедвин.
Вот и причина! Но она говорила, что у нее никого нет. Неужели солгала?
— В каком смысле «о Кедвин»?
МакЛауд некоторое время смотрел молча, без выражения, без агрессии.
— Какие у тебя с ней отношения?
— А какое тебе дело до наших отношений?
— Дело есть.
МакЛауд поднялся и, сделав шаг вперед, выступил из тени. Роста они были одного и теперь глядели прямо в глаза друг другу.
— Она была у тебя несколько дней назад. Верно?
Шарль нахмурился — этот допрос начинал его раздражать. Но ответил спокойно:
— Почему бы тебе не спросить у нее самой, где она была несколько дней назад?
— Это невозможно.
— Почему?
— Ее похитили.
— Что-о? — Шарль не сразу понял смысл сказанного, а поняв, внезапно почувствовал, что теряется. — Как похитили? Кто?!
— Это я надеялся выяснить с твоей помощью.
— И какого бы черта?
— Хватит играть в игры, Шарль! — неожиданно потеряв терпение, перебил его МакЛауд. — Бессмертные в Париже исчезают один за другим. Те, кто остался, вынуждены прятаться и оглядываться на каждую тень. Один лишь ты ни о чем не беспокоишься и ничего не замечаешь! Она пришла к тебе, чтобы предупредить об опасности, и вскоре сама исчезла. А ты делаешь вид, что ничего не происходит!
— Я не «делаю вид»! — вспыхнул Шарль. — Я действительно ничего не знаю!
Катана пришла в движение — настолько легко и естественно, словно была продолжением руки хозяина. Вряд ли это настоящий удар — скорее, прелюдия к поединку.
Но длинный прямой меч, только что упиравшийся в землю, взлетел навстречу с той же скоростью. Шарль не двинулся с места. Клинок его меча теперь был поднят и удерживал лезвие катаны на полпути к его шее. Удерживал без видимого усилия.
— Я ничего не знаю, — медленно повторил Шарль.
— Неужели? А по-моему, ты кое-что мог бы рассказать. Если бы захотел!
— Мне нечего рассказывать! Убирайся отсюда! — Шарль оттолкнул его движением меча.
— Как невежливо, — протянул МакЛауд, отступив на шаг и со скучающим видом разглядывая поднятый клинок.
Шарль тоже поднял меч, хотя и сам не знал, зачем нужно лезть в драку. Известие о похищении Кедвин застало его врасплох.
Они обменялись ударами, вполсилы.
— Я хочу узнать кое-что, — сказал МакЛауд, медленно двигаясь по кругу и не сводя глаз с противника.
— Неужели? — копируя его же тон, спросил Шарль.
— Ты говорил Кедвин, что у тебя был ученик. Кто он и где сейчас?
— Вот это тебя точно не касается!
Шарль взмахнул мечом и прыгнул вперед. МакЛауд сделал стремительный шаг вперед и в сторону, а в следующий момент его катана уже была у Шарля под горлом, а сам Шарль стоял, прижимаясь к стене дома.
Поединок можно было считать законченным.
— Мне повторить вопрос или ты сам вспомнишь то, что меня интересует?
— Мне нечего рассказывать, — выдохнул Шарль напряженно, но без страха. — И если ты думаешь, что я мог причинить зло Кедвин… Я любил ее всю жизнь, боготворил, мечтал… Тебе нужны доказательства — давай, возьми мою голову, тогда, может быть, поверишь!
— Хорошо, как насчет второго вопроса? Как зовут твоего ученика, о котором ты говорил Кедвин, и как его найти?
— Причем здесь… — начал было Шарль, но осекся, почувствовав движение меча МакЛауда, потом заставил себя ответить спокойно: — Его имя тебе ничего не даст. Он отказался от своего имени, когда ушел от меня. Я не знаю, как он называет себя теперь.
— Где его можно найти?
— Даже если бы я знал, вряд ли сказал бы. Но я не знаю. Мы расстались два года назад, еще до переезда в Париж.
Еще секунду МакЛауд молча смотрел ему в лицо, потом сделал шаг назад и опустил меч.
— Я тебе верю… Будет очень жаль разочароваться.
Он повернулся и, на ходу пряча меч, пошел прочь.
— Подожди! — окликнул его Шарль.
МакЛауд остановился, обернулся.
— Скажи, при чем здесь он?
— Может быть, и ни при чем, — ответил МакЛауд и скрылся за углом дома.
Шарль без сил опустился на скамейку. Вздохнул и провел ладонью по глазам, отгоняя навалившуюся тягучую усталость. Значит, сказанное Кедвин не пустой слух. Может быть, она даже рассчитывала на его помощь. Почему же он, идиот, так невнимательно ее слушал?
*
— Он ничего не знает, — сев в машину и захлопнув дверцу, сказал МакЛауд. — Значит, дело в чем-то другом.
— Но его не тревожат. Значит, какое-то отношение к происходящему он все-таки имеет, — отозвалась Кассандра, заводя двигатель.
— Будем надеяться, что косвенное. Знаешь, он ведь вполне симпатичный человек. Не хочется думать, что придется его убить. Но теперь надо следить за ним постоянно, не только когда он в доме… И об ученике своем он ничего не знает тоже.
— Ну и что?
— Вопрос в том, есть ли нам смысл его искать.
— А зачем нам его искать?
— Митос считал, что это может иметь значение.
Кассандра фыркнула:
— Отличный способ отвлечь внимание от собственной персоны. И где нам искать этого мифического ученика?
— Сомневаюсь, что он мифический, — вздохнул МакЛауд. — Но ты права — просто так, вдруг, нам его не найти, даже если он сейчас в Париже…
*
…Очередной разговор с Эдмундом ни к чему полезному не привел. Пирсон с самого начала предложил просто-напросто изобрести какой-нибудь способ дать МакЛауду знать, где они находятся, и тот сам явится в названное место. Эдмунд отказывался от такого плана, считая, что МакЛауд может явиться не один, и тогда им придется туго. Пирсон, который, в сущности, именно на это и рассчитывал, изображал недовольство. Но Эдмунд медлил, и с этим приходилось мириться.
Что-то было все-таки не так, не так с самим Эдмундом. Пирсон много бы отдал, чтобы понять, что именно.
Хотя гораздо хуже было другое. Привычка уповать на свои великолепные аналитические способности появилась у Адама Пирсона (или у человека, надевшего на себя эту маску) не сто и не двести лет назад, и не на пустом месте. Но любые способности к логическому мышлению бесполезны, если нет материала для построения выводов, нет информации. А сейчас ее не было. Кто бы ни был его противник или противники, они сумели выбрать самый верный способ если не лишить его силы, то сделать ее бесполезной. Ему нужно было знать, кто его враг, знать, на чем держится его сила, иметь возможность оценить грозящую опасность. Без этого он не мог ничего.