— Благодарю за приглашение. Но я спешу — мне хотелось добраться до монастыря засветло. Хотя, думаю, ничего не получится.
— Получится, — спокойно сказал он. — Тебя сбили с толку эти бесчисленные повороты. Ты доберешься до монастыря еще до сумерек.
— Еще раз благодарю, — отозвалась Кедвин, обрадовавшись. — Что же касается новостей, то мне рассказывать особенно нечего. Меня привели сюда всего лишь слухи, которые еще нужно проверять.
— Слухи проверены, — сказал сэр Бенджамин. — И, боюсь, действительность еще хуже, чем сплетни. Этот человек на самом деле Бессмертный, и он воображает о себе чересчур много. А еще, как мне удалось узнать, у него есть воспитанник, тоже Бессмертный. И тоже ничего не ведающий ни об Игре, ни о Правилах.
— Это плохо, — помрачнев, произнесла Кедвин. — Слишком большой риск…
— Да. Однако я думаю, что те же слухи могли привести сюда не только тебя и меня. Боюсь, сэру Реджинальду надеяться особо не на что.
Кедвин прищурилась:
— Ты видел здесь кого-то еще?
— Не то чтобы сам видел… но у меня есть основания предполагать, что завтра на турнир явится сам Грэйсон.
— Грэйсон? Это действительно важная новость.
— Рад, что смог тебе услужить, — снова поклонился сэр Бенджамин, и, попрощавшись, развернул коня и поскакал к своей свите.
Кедвин проводила его взглядом, невольно восхищаясь тем, как великолепно он держится в седле, и призывно махнула рукой своим воинам. Ей возвращаться не было смысла — подождав свою свиту, она направилась дальше по дороге.
Воспоминание о таинственном рыцаре занимало ее мысли всю дорогу до монастыря…
*
И вот теперь этот человек стоял перед ней — ничуть не похожий на того, встреченного немногим меньше тысячи лет назад, и, тем не менее, тот же самый.
Он действительно был другим теперь. На всем его облике лежал отпечаток особенной, нервной аристократической хрупкости. Немного растрепанные волосы, немного небрежно расстегнутый воротник рубашки, немного неуверенное движение руки… Не будь той давней встречи, Кедвин ни за что не поверила бы, что он так стар. Пачка сигарет и зажигалка на столе перед ним еще усилили это впечатление.
— Здравствуй, Кедвин, — сказал он, жестом приглашая ее к столу. — Надеюсь, я правильно угадал твои вкусы.
Он придвинул ей стул и сел напротив, на прежнее место.
— Боюсь, при прошлой встрече ты сочла меня невежей. Спешу исправить превратное впечатление. Меня зовут Адам Пирсон.
— Ты угадал мои вкусы, — заметила Кедвин, рассмотрев этикетку на бутылке с вином. — Хотя, думаю, правильнее будет сказать — ты знал… Пока не пойму, откуда.
Стол был накрыт очень просто — только вино, тонкие прозрачные бокалы и ваза с фруктами. Почти сразу возник официант. Кедвин сделала заказ, дождалась, пока официант бесшумно исчезнет, и вернула свое внимание собеседнику, вопросительно приподняв брови. Он улыбнулся — чуть-чуть более торопливо, чем было нужно для правильного впечатления:
— О том, откуда что я знаю, позволь пока умолчать.
Кедвин кивнула. Отщипнула виноградинку и неторопливо сжевала ее, наблюдая, как Пирсон разливает в бокалы вино. Потом снова подняла взгляд на собеседника.
— Адам Пирсон. Это не настоящее имя?
— Да, — сказал он спокойно. — Я еще вернусь к этому вопросу. Когда мы обсудим все остальное. И если в этом еще будет необходимость. — Он поднял бокал: — За встречу?
— За встречу.
Они выпили. Кедвин поставила бокал на стол и приготовилась слушать. Но ее намерениям помешал снова возникший из ниоткуда официант. Он поставил перед Кедвин тарелку с салатом, сложенным хитрой башенкой, и исчез. Скорость, с которой был выполнен заказ, откровенно наводила на мысль о том, что заказ был сделан заранее…
Кедвин бросила острый взгляд на Пирсона, но тот невинно пожал плечами. Кедвин решила, что его сверхосведомленность наверняка имеет простое объяснение. Она принялась ковырять вилкой башенку на тарелке. Пирсон проследил за уходящим официантом и наконец заговорил.
— Итак, — сказал он, — если тебе приходилось общаться с МакЛаудом весной девяносто пятого года, то ты, вероятно, слышала о женщине по имени Энн Линдси.
Кедвин кивнула.
— Так вот, тогда, весной, он решил раскрыть этой даме свою тайну. Подозреваю, что он последовал чьему-то совету. Иначе сделал бы это раньше.
Она промолчала, решив не уточнять, что совет был ее.
— Однако отношения у них не сложились, и очень скоро они расстались. Впрочем, расстались хорошо. Остались, так сказать, друзьями. Напоминаю, это было весной девяносто пятого года… МакЛауд тогда, чтобы обо всем поговорить, вызвал ее в Париж, прислав билет на самолет. Потом много всего случилось, МакЛауд последние два года не жил ни в Штатах, ни в Париже. Его здесь и сейчас нет. Но вдруг эта Энн заявляет, что получила от него телеграмму с приглашением, и решает лететь в Париж!
— А телеграммы на самом деле не было?
— Почему, была… Но давал ее не МакЛауд.
— А кто? — удивилась Кедвин.
— Это до сих пор неизвестно. Я сам о ее намерениях узнал случайно, от одного старого знакомого… Мне все это показалось подозрительным. Я переоделся, загримировался и отправился туда, где у нее якобы была назначена встреча с Дунканом.
— И что?
— Его там, разумеется, не оказалось. Там вообще не было ни одного Бессмертного. Но какие-то типы пытались увезти Энн с собой в машине.
— То есть похитить? — уточнила Кедвин.
— То есть похитить, — кивнул Пирсон. — Отбить ее было несложно, они никаких препятствий не ожидали. Утром я отвез ее в аэропорт… А что случилось на пути из аэропорта, тебе уже известно.
— Хорошо. Но что все это значит?
— Это значит в первую очередь то, что кто-то очень интересуется МакЛаудом. Этот кто-то располагает кое-какой информацией, но — и это само по себе примечательно! — устаревшей на несколько лет.
— Ты думаешь, Наблюдатели? — спросила Кедвин, внимательно следя за собеседником.
Тот изогнул бровь:
— Рад, что ты в курсе. Но нет, это не Наблюдатели.
— Потому что сведения устаревшие?
— Именно. Но не мог ли вмешаться в дело кто-то, кто был Наблюдателем тогда и не является им сейчас?
Кедвин немного подумала.
— Но почему ты не предполагаешь, что здесь замешан какой-то Бессмертный? У МакЛауда хватает врагов.
— Это тоже не исключено, хотя, на мой взгляд, маловероятно.
— Ладно, предположим. А почему ты решил, что опасность может угрожать не только МакЛауду? Или ты хочешь составить план кампании в его защиту? — последние слова Кедвин произнесла с явным намеком на иронию, но Пирсон ее не поддержал.
— Поверь, я предпочел бы последнее, — серьезно сказал он. — Но… видишь ли… я навел кое-какие справки, прежде чем приглашать тебя на встречу. Я знаю еще кое-кого из Бессмертных, обитающих сейчас в Париже. В частности, несколько дней назад сюда приехал Грегор Пауэрс… Знакомо тебе это имя?.. В гостинице, где он остановился, его нет уже три дня. Никто не знает, где он и что с ним.
— А это не очевидно? — приподняла бровь Кедвин.
— Подожди, это еще не все. Роберт и Джина де Валикур недавно вернулись из, гм, очередного свадебного путешествия. И — странное совпадение — тоже исчезли, сразу оба! Если они погибли, то не исключено, что нападавший действовал в обход Правил. И при всем этом — никаких следов в хрониках происшествий или криминальных сводках. Никаких убийств, никаких аварий на подстанциях… Понимаешь? Никаких следов поединков или выброса витано. Ни одного. А исчезли трое Бессмертных!
Кедвин, внезапно поняв, к чему он клонит, нахмурилась и отставила в сторону тарелку:
— Продолжай, я слушаю.
— Тебе известно, как погиб Дарий? — спросил Пирсон, наклоняясь вперед и понижая голос. — Его убили прямо в церкви. На Священной Земле. И все было цело — стекла, электропроводка.