— А чем вы, извини, ты… Чем ты планируешь заниматься дальше? Кем ты будешь?
— На самом деле, я всегда хотела открыть пекарню, — смеясь сквозь слёзы говорила Захарова, — но это будет точно не сейчас. Скорее всего, я буду выпускать спортивную одежду. Я обязательно найду себе дело.
Мне ничего не оставалось, кроме как пожелать удачи Захаровой в её новой жизни. Если у неё всё получится, она станет хорошим примером того, что, оставив спортивную карьеру, можно быть по-настоящему счастливым и неплохо жить.
Через несколько минут после нашего разговора Анастасия Захарова покинула бал Норманнов и, как я узнала позже, улетела из Норвегии. Так закончилась спортивная карьера одной из фавориток предстоящего Чемпионата мира.
Беседуя с различными представителями мира биатлона, я и не заметила, как пробило пять часов. Следуя старой английской традиции, Яков Норманн позвал всех к столу на чаепитие.
— Софи, поменяемся местами, ты не против? — Спросил у меня Саша.
Я приняла предложение Раевского. Когда я садилась на своё новое место, я заметила, что Чарли что-то шепнул Лотти и сел возле Крис. Подсаживаясь ко мне, Лотти спросила: «Что у тебя случилось с Чарли? Он как будто весь вечер от тебя бегает». Я лишь пожала плечами. Я и сама замечала это, но старалась не обращать внимание. Я думала, что мне кажется.
Норманны внимательно отнеслись к организации стола, поэтому нам было предложено шесть видов чая. Наполнив свою чашку напитком с бергамотом, я рассказала Саше историю, услышанную от Захаровых. Он сказал, что видел что-то неладное, но не думал, что всё настолько серьёзно.
Когда я хотела ещё заговорить с Сашей, он всё время был занят. Саша увлечённо что-то обсуждал с Юлей, для которой это первое подобное мероприятие. Я рассказала Лотти все услышанные мной новости.
— Я пообщалась с журналистами из Бельгии, — отвечала Лотти, — они сказали, что у Раевского как раз во время первенства будет сотая гонка в сборной. Если не ошибаюсь, это будет спринт.
— Я думаю, мы придумаем, что сделать. Потому что это действительно важно.
— Софи, смотри, как на тебя смотрит этот молодой человек, — Шарлотта указала мне на сидящего неподалёку молодого человека с большими выразительными голубыми глазами и выпирающими зубами, — Маркус Пуш, двадцать три года, Канада.
— Почему-то всегда любила канадцев и австралийцев, — усмехнулась я, — они какие-то загадочные, это привлекает. Но придётся разбить этому парню сердце. Увы, он опоздал, я уже замужем.
Шарлотта в голос рассмеялась, и я вместе с ней. Мне так нравилось вызывать нотки радости в её тоскливой натуре. Когда Лотти смеялась из-за меня, я чувствовала себя значимой. Я понимала, что действительно нужна ей.
Резко погас свет, среди людей пронеслись волнующие восклицания. Но самые страшные ожидания не оправдались, а виновником всеобщей паники оказался большой трёхэтажный торт. На его верхушке красовалась объёмная фигурка биатлониста в ярко-синем лыжном костюме, а возле биатлониста была большая надпись: «Все вместе!». Я взяла по кусочку себе и Лотти, и нам обеим торт понравился. Он был с начинкой из экзотических фруктов, среди которых отчётливо чувствовались манго и маракуйя.
После чаепития нам снова было выделено несколько часов на разговоры по интересам. Мы с Лотти нашли винтажный граммофон и попросили Крис поставить проигрываться какую-нибудь пластинку. Женщина достала аккуратно упакованную пластинку, на которой была записана песня, пользовавшая популярностью лет шестьдесят назад. Это оказалась зажигательная песня, и многие пары прошли в центр гостиной, чтобы потанцевать. Лотти пустилась в танец с бельгийским журналистом, а ко мне подошёл Маркус Пуш.
— Девушка, я могу пригласить вас на этот танец?
— Только если вас не смущает, что я замужем. — Честно ответила я.
— Сегодня стираются все границы. Забудьте же об этом, наслаждайтесь моментом! Живите здесь и сейчас! Вы как?
— Я Софи. — Я протянула Маркусу обе руки, и канадец закружил меня в танце. Легко и беззаботно. Именно так я чувствовала себя рядом с этим молодым человеком.
После танца мы с Маркусом поднялись на второй этаж особняка и вышли на веранду. Зимний ветер взбодрил меня. Мы с канадским спортсменом взяли сок и пили его, смотря на Луну. В то время года темнело рано, поэтому перед нами была кромешная темнота, если бы не тусклый лунный и звёздный свет. Мы с Пушем говорили обо всём на свете: о звёздах, о море. Маркус рассказал мне о том, как он мечтает посетить горы. Я сочла его романтиком и добродушно посмеялась.