Да только не было ей пути, отчаялась совсем, как увидела сквозь ворота стражами приоткрытые светлую головку родной кровиночки. И забыв обо всем, истошно закричала Исея.
— Пройти дайте! — Делайя смотрела на воинов.
Четверо у ворот стояли, двое внешней стороны, двое внутри. Не пускали ее воины, хоть и не трогали, а копьями путь преградили. Стоит Делайя, на бабушку смотрит, а и сделать не может ничего.
Слышала шаги позади, не обернулась дальше. По щекам слезы, сил сдержаться нету больше…
Подошел Рхард. Увидел слезы, нахмурился. Недобрым взглядом одарил воинов, те копья опустили. Заметила его Делайя, а как попросить не знает. Только и смогла прошептать:
— Мать моего отца это, Исея… Ко мне она… Старая, а такой путь проделала…
Молчит Рхард. Видит Делайя, что не позволит он с Исеей увидеться. Понимает, что просить придется. Подняла на воина глаза от слез влажные, прошептала еще тише:
— Позволь хоть словом обмолвиться… Только скажу, что я жена твоя… Не прошу о многом…
Наклонился к ней Рхард, в глаза смотрит, и тихо говорит, злобы не скрывая:
— Дважды просишь… А права не имеешь! Второй раз по твоему будет, но… если лечь скажу, а ты по воду пойдешь, бывать тебе битой, Дара! В дом ступай! Ведра не забудь!
Кивнула Делайя, а страх холодом по спине. Тяжела доля жены волка. Подняла оба ведра, к колодцу вернулась. Спешно выудила воду, налила да поспешила в дом, головы не поднимая. Только тогда ворота открылись, только тогда Исею впустили. Пристально смотрел на нее Рхард, а сказал всего два слова:
— На закате!
Взглянула Исея на небо, совсем мало времени у нее внучку повидать, солнце уже клонится к горизонту. Торопливо шагала по улице, заприметив, куда вошла Делайя. Странные дома в племени Черного Волка… Рабов невидно. Только бы забрать домой внученьку, только бы получилось.
Запыхавшись вошла в дом, где ждала ее Делайя, да в объятия внучки и попала.
— Исея, Исеюшка, как нашла меня? — Делайя спрашивает, а у самой слезы ручьем.
Быстро рассказывала Исея, торопливо, все вытирала слезы внученьки, да добралась до главного:
— Черные Волки рарр продают, Делаюшка, поговорю с вождем, о цене столкуемся. Заберу я тебя, девочка моя.
Поняла Делайя, что не знает Исея, что не услышала ее речи для воинов. Побледнела, да говорить начала быстро, торопливо:
— Не рарра я, Исеюшка, женой меня взял Рхард Страж пятый волк… На год теперь жена я ему… год целый!
Опустила голову Исея, подбородок дрожит, слезы старческие ручьем полились. Не сможет она забрать Делаю домой, не отпустят волки коли в племя приняли…
— А через год вернусь я, — торопливо говорит Делайя, в каждое слово свое верит, — через год вернусь, обещал не держать.
Тяжело вздохнула Исея, обняла крепче кровиночку родную, и говорила медленно:
— Не отпустят тебя Черные Волки… коли в племя вошла из него нет пути… — вздрогнула Делайя, а перебивать не стала, слушала внимательно. — Жить тебе среди волков, девочка моя. Не изменить этого… Коли раррой была бы, тогда выкупили бы тебя, денег бы не пожалели, а так…
Поднялась Делайя, тоска в глазах, плечи опущены. Осмотрела дом свой… не желала она быть среди волков, не такой жизни хотела, не о таком муже мечтала…
— Ты не печалься, Делаюшка, — Исея подошла, обняла крепко, — сама тебя учила, сама про жизнь замужнюю рассказывала… Ты выбери себе мужа хорошего… на вождя только не засматривайся… А Рхард он какой?
— Видела ты его у ворот, Исея, — прошептала Делайя, — он и есть муж мой…
Вздрогнула от ужаса старуха, но виду не показала. Усадила снова внучку на скамью, да говорить начала торопливо:
— Красивый он, — снова от страха вздрогнула, — высокий, сильный, чем не муж? — вспомнила глаза злые, продолжила. — А целый год тебе быть с ним придется? Ну, это ничего, другие же есть в племени? У них тут девочек мало, а воины не любят брать чужих, найдешь себе еще… мужа.
Усмехнулась Делайя, искоса взглянула на бабушку:
— Что, не по нраву тебе Рхард Страж?
Повинилась Исея, взгляд отвела:
— Опасный он, Делаюшка… злой. Глаза пустые. Пятый волк это рядом с вождем, да и вождем мог бы стать, но не желает… по глазам видно, что не хочет он ничего, от жизни устал. И молод, и собой хорош, а вот глаза пустые.