Опустила голову Делайя, сказать ей было нечего.
— Горды дочери племени Белого Тигра, да глупы и неумелы! — усмехнулся воин волка.
Насмешка была обидной, но смолчала Делайя. Зарычал от злости Рхард, к очагу подошел. Споро в руках его огниво выдало искры, загорелись щепки, от них и тонкие ветки. Подошла Делайя, толстые сама положила. А что дальше делать?
В неровном свете очага осмотрела дом, в котором хозяйкой стала, нашла мясо в углу на кольях, отрезала часть, поставила на камни. Нашла лепешку… хоть плесень с нее снимай.
Так и положила на стол мясо, частью сгоревшее, частью сырое, лепешку. Кувшин с молоком кислым. Взгляд мужа злой, презрительный выдержала, да и вышла из дома. Тяжело дышала, глядя на звезды, а слезам волю не дала. Пошла к реке, умылась, воды напилась. Смотрела на воды быстрые, о смерти думала…
Когда вернулась, спал Рхард. Так в одежде и лег. Мясо съел, лепешка под столом валялась. Долго Делайя стояла, не зная, что делать. Закрывались глаза от усталости, а лечь с мужем не хотела. Разбудить боялась. Слышала, что бьют волки жен нерадивых.
— Почему дары не примерила? — закрыты глаза воина, а ощущение что смотрит.
— Не мои они, — ответила Делайя, — не меня ждали.
Жестокое лицо у мужа ее, а усмешка язвительная.
— Ложись уже! Ты жена теперь, все здесь твое!
Разделась Делайя, осторожно к постели подошла, переступила через воина, легла у стенки. Холодно, а укрыться страшно.
Посмотрела на мужа, у него глаза холодные, на нее глядят не мигая… взгляд тяжелый. Долго смотрел, а владел быстро, словно нехотя. Не целовал, не обнимал, слова ласкового не произнес. Когда заснул, потянулась Делайя за одеялом, укуталась, только тогда волю слезам дала. Плакала молча, стараясь не вздрагивать.
Тяжела доля жены в племени Черного Волка.
Как заалел восток поднялся воин, на Делаю взглянул, но вышел молча, только на пороге услышала:
— Вернусь, когда солнце будет в зените!
Смотрела Делайя в потолок долго. Не было больше слез, не плачут дочери племени Белого Тигра! Год ей в плену быть, а там… если не отпустит Рхард, сможет она сбежать. Границы племени волков только раз в год открыты в первую летнюю ночь. А сейчас сильной нужно быть, мужу угодить, чтобы не избил за нерадивость.
Поднялась. Осмотрела платья, что в углу были на ларе. Выбрала темное, с рукавами серебром расшитыми. Надела, принялась гребень искать. В племени Белого Тигра гребень и зеркало дарили невесте мужа родственники, чтобы была лицом милая, а мужу послушная. Но не нашла зеркала, а гребень был среди украшений. Красивый, из кости.
Споро волосы причесала, косу заплела, в косу вплела ленту зеленую. Торопливо ведра взяла, за водой идти нужно было.
Рано вставали жены в племени Черного Волка, у колодца их было больше, чем пальцев на руках. Колодец Делайя еще вчера заметила, трудно не заметить было каменную ограду, да приспособление странное, не цепь с бревном, а журавль, как у древних.
Жены волков ее издали увидали. Поняла Делайя, что отличается от них не только светлой кожей да волосами цвета меда осеннего. Жены в племени Черного Волка черное и носили, из одежды штаны, да рубахи, а она в платье цветном. Волосы короткие у всех, у кого короче та и счастливее на мир смотрит, а у нее коса ниже пояса.
Подошла Делайя, поклонилась женщинам, встала очереди своей дожидаться. Смотрят на нее волчицы внимательно, но нет в их глазах тепла и интереса, только презрение.
И тут услышала она голос злой, полный ненависти:
— Пошла вон, дочь трусливого тигра! Нечего тебе у колодца стоять, ты не нашего племени!
Боялась этого Делайя, страшилась. В племени Белого Тигра жен из других племен к колодцу не допускали… Но нет в ее доме другой, что могла бы воду принести, а Рхард вернется, обед ждать будет. Как же без воды!
Умна была Делайя, не стала страх показывать. Обернулась медленно, с улыбкой приветливой. Стояла позади нее волчица в платье, с волосами распущенными, та, что предала ее воина, та, для которой дом был построен, та, которую украшения и дары ожидали. Красива волчица, глаза синие, губы цвета вишни спелой, грудь высокая, бедра округлые и сама статная, гордая, сильная… яростная. Кольнуло подозрение, тихим голосом вопросила Делайя:
— Имя тебе отцом данное… Яра?
Спросила, по вздрогнувшей волчице поняла, что права оказалась. Обида затопила, да тут же схлынула. Не время волю давать обиде и гневу, но и Деярой она не будет!