— Мы наткнулись на нечто воистину грандиозное! — с придыханием прошептала Энна, однако даже мастер Салхана уже не разделял её энтузиазма, а к информированности Алданона отнёсся уже без подозрительности.
— Видел что-нибудь полезное?
Он мотнул головой и робко, как ребёнок, протянул к голему руку. Тот ответил тем же — дрогнуло огромное лезвие, чуть не разрубив Алданона надвое. Привыкнуть и думать наперёд оказалось сложно, особенно в перевёрнутом пространстве, которое теперь просто казалось замкнутым и душным. Чтобы не сломать себе пальцы, он едва шевелился, а когда соприкоснулся с металлом, тут же воззвал к прошлому.
«Покажи того, кто тебя создал!» — приказал Алданон, подивившись внезапно появившейся властности.
Перед ним появился чумазый дварф в странных очках со множеством линз на крючковатом носу; его синяя туника чем-то походила на ту, что носила Фейн в юности. Сам голем заметно преобразился: исчезли трещины, сколы, вмятины и тонкие прожилки ржавчины, цвет стал насыщенно-чёрным, а на плечах прибавилось шипов. Его нагрудник был распахнут, как створки окна, демонстрируя уязвимое ядро, его сердце — раскалённый шар в окружении перегородки рёбер, почти как в человеческом теле. К сожалению, Алданон ничего особо не понял, да и вряд ли был способен.
Когда дварф заговорил с кем-то, его речь не напоминала ничего знакомого. В другой день Алданон бы отчаялся и быстро опустил руки, но сейчас он заглянул куда дальше и чувствовал в себе силы если не манипулировать пространством в прямолинейном течении времени, то хотя бы направлять его в удобное русло. Разум будто отрастил щупальца и цепко ухватился за видение, за уже произнесённые слова:
«Только пусть попробуют перепродать его! Видит Ао, я своё творение на Арене узнаю!»
К ворчливому дварфу присоединился ещё один — тоже в синей тунике и фартуком поверх неё, с пышной седой бородой и улыбчивый, как мастер Дюррант — и засунул руку по локоть в корпус, тут же измазавшись в какой-то чёрной жиже.
«В бои ставят только рубак, а твою идею не оценят, особенно когда на скромный бюджет посмотрят. Я и сам ещё не знаю, гений ты, Мэл, или лентяй!»
«А может, всё сразу? — тот подмигнул и от души расхохотался. — Глядишь, заметят меня, к себе примут — стану тобой руководить, старик!»
«Так и должно быть».
Голем резко развернулся и отвесил Алданону уже реальную оплеуху — больше унизительную, чем болезненную. Теперь он видел островки старой чёрной краски и будто бы слышал размеренный, тихий гул раскалённого сердечника. Могучая рука потянулась к шлему и поскоблила металл с мерзким скрежетом.
— Прошу прощения. — Осознав, что происходит, Салхана оставил свою кровоточащую щёку в покое. — Так как отсюда выбраться?
Алданон долго не отвечал, пытаясь соединить оба видения во что-то осмысленное.
— Голем отвлекает нас от выхода… или он сам… — он повторил слова Фейн и задумался, как же их продолжить. — Может быть, он и есть выход?.. А ещё его создал лентяй.
Мастер Салхана одарил Алданона таким взглядом, что захотелось немедленно зарыться в землю с головой прямо сквозь плиты, но Энна, наоборот, ухватилась за мысль:
— Не зря же говорят, что всё простое гениально? Если не придираться к формулировкам, то нам останется лишь подчинить хаос — эту комнату!
Из всех присутствующих только она избежала ущерба и, преодолев страх падения, смогла хоть немного взять себя в руки, так что бремя решений перешло на её плечи. Сейчас они все стояли в разных плоскостях, а должны были выйти в изначальном порядке, как заходили, и голем также был участником головоломки. Алданон не мог вспомнить название логической игры со схожими правилами, где нужно нажимать на разные стороны неровной формы, чтобы собрать её в кубик. Стоило поставить на место одну часть, как выпрыгивала другая или даже две сразу, а если собрать почти всё, последняя всегда издевательски выпирала и при нажатии разрушала всю конструкцию. С самого детства эта игра доводила Алданона до белого каления; сейчас же от неё практически зависела жизнь.
Чтобы не допустить ошибок, Энна что-то быстро нарисовала на углу листа с письменами и начала раздавать команды, кому и куда идти. Голем тенью шатался за ними по очереди и портил расклады, отчего приходилось перетасовывать комнату заново и терпеть головокружение. Однако главной проблемой остались «блуждающие» заклинания: телепорт и «длань Бигби» сбивали с мест; Салхана один раз попал в путы, которые давно наколдовала Энна, но поскольку он стоял правильно, то просто едко комментировал каждый провал; ползающий по стенам конус холода приходилось попросту обходить по широкой дуге.
Алданон ещё никогда так не уставал. Болела каждая частичка тела — внутри и снаружи. Стянув через голову мантию, шипя от боли в руке, он осмотрел равноудалённые раны от шипов и пришёл к выводу, что простое лечение ему поможет. Оторвав от последней рубахи рукав, Алданон перевязал ладонь, надеясь, что хуже трещины ничего не будет. Форд, как и Энна, легко отделался парочкой полётов через зал, но старался держаться в стороне, помалкивал и отводил взгляд, когда кто-то хотел к нему обратиться.
Перевёрнутый мир странно действовал на разум. Поначалу Алданон боялся упасть, а желудок выворачивало наизнанку, со временем же страх преобразовался во что-то иное: липкая, мерзостная сонливость мешала мыслить здраво, и, осматриваясь, Алданон с трудом воспринимал реальность, где стены слились в сферическую фигуру с острыми углами; апатия заволокла все чувства дымкой. Чем больше времени он проводил в этом зале, тем больше уверялся, что всё вокруг нереально — это было пустое созерцание в чистом виде. Шаги голема громыхали в такт его шагов, сам гигант хищной тенью смерти преследовал по пятам. Тёмный потолок кружился в танце над головой — кроме статуй, разложенных по стенам, точно покойники, не было ни единого светлого пятна.
Он очнулся, когда голем врезался в Форда, и его меч с лязгом приземлился на каменные плиты. Тот даже не заметил потерю и просто ждал своей очереди на передвижение. Наплевав на порядок, Алданон — голем повторил те же движения в противоположной части зала — направился к Энне, схватил её за плечи и как следует встряхнул, приложив остатки сил.
— Ты уверена в том, что делаешь? — безэмоционально, заплетающимся языком уточнил он. Нижняя челюсть почему-то оказалась настолько тяжёлой, что отвисала, словно у мертвеца.
Энна устремила на него остекленевший взгляд, моргнула — и вдруг всё поняла. Лишь чудом никто не наткнулся на морозную жижу или клинок голема. Терять уже было нечего — к тому же положительные эффекты не отзывались колдующему боком, — и Энна с осторожностью, точно боясь собственных способностей, коснулась струн.
Мышцы тут же наполнила невероятная благодать, хотелось бежать, сражаться, решать дьявольскую загадку, но ни в коем случае не бездействовать. Больше они комнату не переворачивали, справлялись сами: когда голем зеркалил не того человека, кто-то переманивал его внимание и, как часть от головоломки, покидал нужное место, уступая кому-то другому. Логики Алданон не заметил; скорее они беспорядочно шатались, пока комната не встала правильно, и арка не оказалась прямо перед ними. Голем застыл за их спинами и не последовал, когда они ринулись прочь одновременно, боясь остаться в комнате навечно.
В освещённом коридоре Алданон не выдержал и лёг прямо на пол, когда почувствовал мерзкую качку, как на корабле в шторм — точнее, он так себе её представлял. Энну рвало, а Форд учтиво придерживал ей волосы, борясь с собственным желудком. Салхана же первым делом залечил свою рану, затем спросил, как себя чувствует Алданон. Щека бугрилась остатками торчащей кожи и свернувшейся крови.
— Шипами проткнуло неглубоко и ладонь, кажется, сломана… А ты как? — робко выдавил он и только сейчас заметил кровавое месиво ещё и на примёрзшей руке, которой отмахнулся Салхана.