Циньский князь ответил:
— Вижу, что надлежит мне подчиниться вашей воле. Молю лишь об одном: дайте мне послушать цитру, и я умру.
Позвали наложницу государя. Та прикоснулась к струнам, и цитра запела:
Цзин Кэ не понял песни. Князь же внял цитре и выхватил меч из ножен. Затем с силой вырвал свой рукав, перепрыгнул через ширму и побежал. Цзин Кэ метнул в князя кинжал. Но кинжал угодил в бронзовую колонну, лишь задев князю ухо. Из колонны во все стороны посыпались искры. Тут князь внезапно обернулся и единым взмахом меча отсек Цзин Кэ обе руки. Цзин Кэ прислонился к колонне и засмеялся. Затем он сполз на землю, став похожим на совок для мусора. В сердцах выругался и сказал:
— Не рассчитал, дал мальчишке себя провести. И за яньского наследника не отомстил, и дела великого не свершил.
Лин Сюань
Неофициальное жизнеописание Чжао — Летящей ласточки
Государыня Чжао, прозванная Фэйянь — Летящей ласточкой, была дочерью Фэн Ваньцзиня. Дед ее Дали изготовлял и отлаживал музыкальные инструменты, исправляя должность настройщика при дворе князя в Цзянду. Сын его Ваньцзинь не пожелал наследовать семейное занятие и занялся музыкой, он сочинял скорбные плачи по усопшим. Своим песнопениям он дал название «Мелодии из мира смертных». Всякого, кто их слышал, они трогали до глубины сердца.
В свое время внучка старого князя в Цзянду, владетельная госпожа земель Гусу, была выдана за Чжао Маня, чжунвэя{30} из Цзянсу. Этот Чжао Мань до того возлюбил Фэн Ваньцзиня, что, если не ел с ним из одной посуды, не насыщался. У него рано объявился тайный недуг, почему он к жене своей не приближался. Фэн Ваньцзинь вступил в связь с госпожой Чжао, и та забеременела.
Чжао Мань был ревнив и вспыльчив. В страхе перед ним госпожа Чжао сослалась на недомогание и переехала во дворец старого князя. Здесь она разрешилась от бремени двойней. Девочку, которая появилась на свет первой, назвали Ичжу, вторую нарекли Хэдэ. Их отослали к Фэн Ваньцзиню, а дабы скрыть обстоятельства рождения, дали им фамилию Чжао.
Уже в детском возрасте Ичжу отличалась умом и сообразительностью. В семье Фэн Ваньцзиня хранилось сочинение старца Пэн-цзу «Различение пульсов»{31}, и по этой книге она овладела искусством управлять дыханием. Повзрослев, стала она осанкою изящна, в поступи легка, поднимет ножку — будто вспорхнет, за что и прозвали ее Ласточкой.
Хэдэ телом была гладка, словно бы умащена притираниями, когда выходила из купальни, всегда казалась сухой. Была она искусна в пении, голос ее, приятный для слуха, лился медленно и нежно. Сестры были несравненными красавицами.
После смерти Фэн Ваньцзиня семья его разорилась. Фэйянь с младшей сестрой вынуждены были перебраться в Чанъань{32}, где в то время их знали еще как побочных дочерей Чжао Маня. Они поселились в переулке рядом с неким Чжао Линем, начальником стражи во дворце правителя Янъэ{33}. Надеясь на его покровительство, сестры не однажды подносили ему в дар узорные вышивки. Он всякий раз смущался, но подношения принимал. Вскоре девушки переехали к нему, и их стали считать за дочерей Чжао Линя. Некогда родная дочь Чжао Линя служила во дворце, но заболела и умерла. Фэйянь назвалась ее именем и вместе с Хэдэ стала служить во внутренних покоях дворца. С замиранием сердца, забывая о еде, они могли целыми днями слушать песни. Еще в бытность свою служанками сестры начали постигать искусство пения и танцев, украдкой подражая танцовщицам и певицам. К тому времени они узнали крайнюю нужду и в деньгах и в платьях, так как почти все сбережения растратили на пустяки, покупая без всякой оглядки на цену притирания, благовония для омовений и пудру. В доме не было ни одной служанки, которая бы не сказала, что девицы с придурью, ибо на двоих у них было одно-единственное одеяло.
Между тем Фэйянь свела знакомство с соседом, императорским ловчим. Как-то снежной ночью она ждала этого ловчего подле дома. Чтобы не замерзнуть, она стала реже дышать. Ловчий удивился, что Фэйянь не только не дрожит от холода, но еще и теплая. Он пришел в изумление и почел ее за небожительницу. В скором времени благодаря влиянию своей госпожи Фэйянь попала в императорский дворец, и император тотчас призвал ее. Ее тетка Фаньи, дама-распорядительница высочайшей опочивальни, знала, что у Фэйянь что-то было с императорским ловчим, вот почему при этом известии у нее похолодело сердце.