— Что ж ты такого слыхал про меня, если пришел? — спросил его Цзи Кан. — И что же такого увидел, если уходишь?
— Что слыхал, то слыхал, — ответил Чжун Хуэй, — оттого и пришел. А что видел, то видел, — оттого и ухожу.
Как Ван Цзыю служил у Хуань Чуна
Ван Цзыю служил у полководца Хуань Чуна в кавалерийском управлении.
— В каком ведомстве служишь? — спросил его однажды Хуань Чун.
— Не знаю, — отвечал Ван Цзыю. — Вижу иногда, как прогуливают лошадей, — похоже, что в лошадином.
Хуань полюбопытствовал, сколько лошадей находится в ведении Вана.
— Лошадьми не интересуюсь, — ответил Ван, — откуда же мне знать — сколько?
Хуань спросил, много ли коней дохнет.
— Про живых-то не знаю{75}, — ответил ему Ван, — где уж мне знать про дохлых?
Се Ань и Хэ Лун
Се Ань мечтал когда-то укрыться от мира в Восточных горах, но судьба не благоприятствовала желаниям: строгие повеления двора приходили одно за другим, — и пришлось ему, оставив помышления об отшельничестве, пойти на службу начальником приказа при полководце Хуань Вэне.
Однажды кто-то преподнес в дар Хуань Вэню целебные травы. Среди них оказалась и травка, именуемая «высокими помыслами». Хуань Вэнь показал ее Се Аню и заметил:
— Это зелье прозвали еще «мелкой травкой». К чему бы это у одной травы — сразу два названия?
Се Ань затруднился ответить. Зато Хэ Лун, находившийся рядом, откликнулся тут же.
— Это так просто, — сказал он. — Покуда ты в горах — у тебя и «помыслы высокие», а как покинешь горы — вот тут-то и станешь «мелкой травкой»!
Се Ань побагровел от стыда. А Хуань Вэнь, взглянув на него, рассмеялся:
— Хэ Лун, конечно же, не метил лично в вас. Но шуточка его весьма остра!
Хуань Вэнь и Юань Ху
Хуань Вэнь, взяв Лоян, перешел через реки Сы и Хуай, дошел до северных окраин и поднялся со свитой на Пинчэнскую башню. И, обозрев Срединную равнину — Чжунъюань, промолвил с горечью:
— В том, что священный этот край захвачен был врагом и вот уже сотню лет лежит в руинах, повинны Ван Ифу{76} и иже с ним!
На что Юань Ху опрометчиво возразил:
— Судьба сама созидает и рушит — и разве люди в том виною?
Хуань Вэнь нахмурился и, оглядев сидевших вкруг него, сказал так:
— Слыхали вы о Лю Цзиншэне{77}? Имел он здоровенную корову, в тысячу цзиней весом. Бобов и сена скотина эта сжирала вдесятеро больше, чем простая; когда же нужно было кладь отвезти куда-нибудь подальше — была слабее тощей коровенки. И когда вэйский У-ди{78}, взяв Цзинчжоу, велел сварить эту корову и накормить солдат, все были только рады.
Он намекал на Юань Ху. Всем сделалось не по себе. А Юань Ху переменился в лице.
Уловка Вэнь Цзяо
У Вэнь Цзяо{79} умерла жена. А двоюродная его тетка из дома Лю во время смуты растеряла всю семью — осталась только дочь, весьма собою недурная и смышленая. Тетка просила Вэнь Цзяо приискать дочери жениха. Вэнь, сам втайне помышляя о женитьбе, ответил ей так:
— Хорошего зятя сыскать непросто; вот разве только такого — вроде меня. Что бы вы на это сказали?
— После всех этих смут и смертей, — ответила тетка, — хоть как-то прожить — и то уже было бы мне утешением на старости лет. А о том, что удастся найти такого, как ты, я и думать не смею.
Прошло немного дней, и Вэнь доложил тетке:
— Подыскал жениха: семья довольно родовитая, а сам жених в чинах ничуть не уступает мне.
И вручил ей подарок для невесты — нефритовое зеркальце{80} с подставкой. Тетка была в восторге.
Совершили брачный обряд, обменялись подарками — и тут молодая, отбросив свой веер, хлопнула в ладоши и сказала с улыбкой:
— Я была уверена, что сватаетесь вы. Так оно и оказалось.
А зеркальце это Вэнь Цзяо раздобыл в походе на северных кочевников, когда состоял старшим чиновником при Лю Куне.
Чи Цзянь и Чи Чао
Чи Цзянь накопил кучу денег — десятки миллионов монет. Сын же его Чи Чао в устремлениях своих был совсем не похож на отца.
Как-то утром явился он к родителю справиться о здоровье. В семействе Чи было заведено: младшие не смели сидеть в присутствии старших, и Чао говорил стоя. А затем перешел к денежным делам.