– Ну что с тобой делать. Пойдем. Тоже и таким кто-нибудь сочувствовать должен.
Ведет его к боковой стене. Солдат идет, спотыкается, бор мочет в землю:
– На чужой стороне… Нету подходящих знакомств… Беременная проталкивает его в один из проломов в стене:
– Идем туда. Там повольней белье скидавать.
Они скрываются за стеной.
VIII
Инвалид, на двух костылях, с красными мясистыми щеками, с бравыми унтер-офицерскими усищами, входит, весело глядит вокруг, находит глазами Осиповну, направляется прямо к ней, разливается широченной улыбкой во все лицо:
– Ты тут?
Осиповна встает, идет навстречу, радуется:
– А то где же мне быть? Заждалась тебя. Думала, не придешь, обманешь.
Инвалид геройски:
– Я человек однословный: сказал – сделал!
Осиповна прощупывает мотню висящей на нем холщовой сумки с подаянием:
– А винца обещал взять – взял?
Инвалид с торжеством достает из-под полы бутылку в вытянутой руке, отстраняет ее:
– А это что? – Прищелкивает языком: – А закуска какая!
Похлопывает ее рукой по спине.
Осиповна провожает его к одному из пролазов в стене:
– А деньги опять медяками принес?
– Червонцами не подают!
– Два часа считать…
– Сосчитаем! Ко мне и так старший приказчик два раза из магазина на улицу выходил, мелочь для сдачи у меня забирал.
– Сегодня где стоял?
– Возле магазина бывшего Елисеева. Теперь МСПО.
– Все-таки порядочно настрелял?
– Не больно.
– Почему так?
– Мало в обращении мелкой медной монеты, редко у кого в кармане имеется. Чеканка производится в Ленинграде: пока начеканят да пока подвезут… Потом наладится – будет лучше.
Осиповна со скрытым недоверием, протяжно:
– Безногому должнь! хорошо подавать.
Обнимает его, нежно целует в щеку:
– Полчервяка все-таки настрелял? Инвалид уклончиво:
– Будет время – сосчитаем. Щиплет ее за талию:
– Говоришь, думала обо мне?
– Только об тебе и думала.
– Что же ты думала?
– Все.
– Ну что "все"? Хе-хе.
– Думала, гдей-то он там сейчас стоит. Думала, да как ему там сейчас стоять, не прогоняет ли милиция. Думала, да как ему там сейчас подают. Думала, да скорей бы бросал стоять, сюда приходил.
– Хе-хе… Только об этом и думала? Больше ни о чем? А такого ничего не думала? А? Хе-хе…
Тормошит ее, хохочет. Осиповна улыбается.
– Как не думала? Думала.
Инвалид с жаром целует ее в губы, страстно шепчет:
– Когда получше познакомимся, на квартиру жить возьму! На жилой площади будешь жить!
– Это все мужчины так говорят. Чтобы девушка лучше старалась.
– Нет! Тогда увидишь! Я не люблю двуличничать! Лишь бы ты со мной не двуличничала!
Они пролезают в пролаз.
IX
Бритый-строгий, прежний, возвращается в руины, с реши тельным видом догоняет увиливающую от него Фроську:
– Фрося, стойте! Куда же вы от меня бежите? Все равно не уйдете!
Фроська, разгоряченная, красная, вызывающе останавли вается:
– Чего вы от меня хотите? Я вам должна?
– Да! Должны!
– Сколько я вам должна?
– Не сколько, а что! Вы должны сказать мне правду: вы больны или нет?
Фроська нагло хохочет:
– Ха-ха-ха!
К женщинам:
– Девочки, слыхали: я больная! Ха-ха-ха!
К бритому-строгому:
– Может, вы сами больные? Настя с своего места:
– А вот это скорей! Жаль, Владьки тут сейчас нет! А то бы он ему показал, какая она больная!
Антоновна подходит:
– Гражданин, об этом надо было раньше думать, если вы так боитесь. Которые так боятся, те сюда не ходют.
Бритый-строгий размахивает руками:
– Как это так, "раньше" думать! Раньше мне не надо было думать, потому что я доверился на ее честное слово! Пока мне другие про нее не сказали, я даже ничего не подозревал!
Фроська щурится, нацеливается в него щелочками глаз, вытягивает шею вперед:
– Кто, какая гнида вам на меня доказала?..
Бритый-строгий отводит рукой ее взгляд:
– Это не важно, кто. Важно, чтобы вы сами сознались мне во всем. Тогда, по крайней мере, я смогу сейчас же начать лечиться, если вы меня заразили.
– Ну и лечись!
– Прошу говорить со мной по-человечески.
– А я – по-собачьему?
Антоновна примирительно:
– Фрося…
Фроська дергается от нее:
– А ну его! Надоел! С самой Неглинной пристал ко мне: "больная" и "больная"!
Антоновна в сторону:
– Хотят и удовольствие получать, и быть здоровыми.
Фроська вертится на месте, злится:
– Помешался умом! Сознайся ему, что я больная, когда я даже ничего не замечаю за собой! Не шел бы тогда со мной, если я больная! Наверное, сам уже не раз болел, оттого и боится опять заразиться! Жаль, Владька мой сидит арестованный…