-- Ха-ха-ха, правильно!
-- Правильно, ха-ха-ха!
-- Только, товарищи, не смейтесь! Отнеситесь к вопросу вполне серьезно! Вдумайтесь-ка хорошенько в то, что тут ежегодно нам преподносят! По каждой отдельной статье шулейковские социалистические предприятия успевают, получают плюсы, хотя и маленькие, а если все эти маленькие плюсы сложить, то получается огромный минус. Что это такое? Что это за математика? Не та ли это "высшая математика", которую наши инженера недавно стали преподавать заводской молодежи на "Вечерних технических курсах"? Товарищи, правильно я говорю?.. Или, быть может, машинистка при переписке трудов красных директоров так волновалась, что получит сверхурочные, что вместо плюсов по ошибке понаставила им минусы? Товарищи, правильно я говорю?.. Как вы знаете, я сегодня подавал об этом записку директору завода No 3, на котором работаю, и директор уже ответил мне на нее с этой кафедры. Ответили своим рабочим на этот вопрос и директора других заводов. Объяснение у них простое и, конечно, стандартное, у всех четырех одинаковое. Убытки, по их мнению, у нас получаются оттого, что главный наш заказчик, Государственное Объединение Машиностроительных Заводов, или, короче, Гомза, расплачиваясь с нами за нашу продукцию, ставит нам свои цены, выработанные при таких же заказах другим заводам, Уральским, Донбасским... Вот и все. На этом наши хозяйственники успокаиваются и ставят точку. Не мы, мол, виноваты в наших убытках, виноваты другие, Урал, Донбасс, Гомза, Москва, Северо-Американские Соединенные Штаты, до сих пор не желающие признавать нашу власть. Товарищи, правильно я говорю?.. Но наши директора, видно, забыли, что теперь не те времена, когда шулейковский рабочий дальше своего станка ничего не видел. Теперь, благодаря войне, мы почти все кое-где побывали, а не только в Шулейке -- хотя бы в германском плену! Теперь, благодаря революции, почти каждый из нас кое-что повидал, кроме Шулейки, хотя бы Москву -- при поездках туда то так, то с разными делегациями! Товарищи, правильно я говорю?.. И я извиняюсь, что, тоже побывавши везде и повидавши все, сейчас продолжу доклады наших хозяйственников; доведу их до понятного конца, сделаю то, что должны были сделать они...
-- Догадин, осталось три минуты!
-- Ладно. Скажу, сколько успею...
V
-- По списку следующий имеет слово Слухов! За ним готовься Думнов!
-- Товарищи! Интересный вопрос! Что это означает, когда нам говорят, что шулейковские социалистические предприятия приносят нам убыток, и откуда же они берут эти недостающие им сотни тысяч и миллионы рублей? А это означает, товарищи, что заводы их на-тя-ги-ва-ют. Натягивают за счет всяких кредитов, которые нам отпускает Гомза и вообще Москва: за счет капитального строительства, за счет переоборудования, за счет запасов сырья, за счет механизации, за счет введения стандарта и конвейера, за счет техники безопасности, профобразования, медпомощи, культработы, жилстроительства, кооперирования -- за счет всего-всего, за счет всей своей жизни. Получается сдирание собственной кожи вместо роста промышленности. Товарищи! Интересный вопрос! А может ли какая-нибудь промышленность вечно жить за счет поедания самой себя или за счет московского Госбанка? Не может? Ну, конечно, не может. Вот ради этого-то, товарищи, ради спасения жизни наших заводов я и призываю вас всех сейчас: проснитесь, раскачайтесь, отбросьте всякий страх и смело вскрывайте здесь истинные причины убыточности наших заводов, их отсталости от уральских, донбасских! Разберите по винтикам весь механизм завода, на котором работаете, стряхните с каждого винтика пыль, сорвите ржавчину...
-- Слухов, а ты говори, да не заговаривайся! Разве мы, директора, сегодня вам тут подробно не объясняли, почему шулейковская металлопромышленность не может конкурировать с уральской и донбасской?
-- Объясняли, объясняли. Вот этих-то ваших "объяснений" я и хотел сейчас коснуться. Товарищи! Интересный вопрос! Нам говорят, что там, на Урале и Донбассе, вокруг крупных промышленных центров, квалифицированнее рабочая сила. Там сырье на месте в виде месторождений железной руды -- нет накладных расходов на транспорт. Там электрооборудование лучше, мощнее -- больше и силовой и осветительной энергии, и т. д., и т. д. Товарищи! Интересный вопрос! Там, допустим, квалифицированная рабочая сила, а у нас она разве неквалифицированная? У нас, в нашей болотисто-лесной топи, в местности, удаленной от всяких центров, в поселках, построенных только ради руды, -- народ родится только на заводе, воспитывается только на заводе, всю жизнь проводит только на заводе, старится и умирает только на заводе. Мы, можно сказать, наследственные металлисты с двухсотлетним рабочим производственным стажем! Мы больше других заводов -- больше Сормова, больше Коломны, больше Брянки -- даем из своей среды ценных изобретателей-самоучек! Вы их можете встретить сейчас везде, в любой крупной металлообрабатывающей организации, даже в ВМС, даже в ВСНХ, и в Москве уже знают: раз хороший металлист, значит, из Шулейки!
-- Товарищ Слухов! Сегодня, кажется, уже объясняли, что когда так захваливают свой завод, то это патриотизм, который пора изжить!
-- Я не захваливаю, я правду говорю! И я не завод свой защищаю, я о квалификации шулейковских рабочих говорю! Правда, мы не учились ни в фабзавучах, ни в техникумах, ни во втузах! Но зато специальность металлиста у нас в роду, в жилах, в крови! Она у нас как неизлечимая болезнь! Ей у нас заражается каждый житель Шулейки с первого дня своего появления на свет! Мы ведь и во сне видим только руду, только чугун, только ценные изобретения! А вы нам суете Урал, Донбасс... Йэх!.. С досады выругаться даже хочется!..
-- Так, Слухов, ха-ха-ха, так! Хорошенько!
-- Просим Слухова продолжать!
-- Просим! Просим!
-- Ти-хо!.. Товарищи, в партере и на балконах! Президиум просит вас не аплодировать выступающим!
-- А это-то по-че-му?..
-- Чтобы никому не было обидно -- ни хорошим ораторам, ни плохим! И здесь все-таки не состязание в ораторском искусстве, здесь, как вы сами знаете, вечер пролетарской самокритики рабочих-производственников!
-- Ну ладно, ладно...
-- Чего там...
-- Больно строг...
-- Если скажет опять хорошо, опять будем хлопать...
VI
-- Говорит Думнов!
-- Товарищи! Тут наши инженера стараются забить нам голову Уралом, Донбассом и прочими далекими местностями, которых отсюда не видать. Там, говорят нам, и руда на месте и всё. Товарищи! Там, на Урале, Донбассе, не спорю, руда, а у нас разве нет руды? Еще ни одному человеку во всем свете неизвестно, где больше железной руды: на Урале, Донбассе, Кавказе, Сибири, Шулейке или на какой-нибудь голой тульско-курской равнине! Кто мерил??? Товарищи! Я спрашиваю: кто мерил??? А между тем у нас, на Шулейке, когда роют на кладбище могилы, то редко-редко какого покойника закапывают не в железную руду! У нас в лесу коровы, а на дорожных колеях лошади копытами выворачивают из почвы руду! У нас крестьянские детишки по ярам и промоинам руками собирают руду и со всех окружных деревень возами везут ее на заводские дворы!
-- Она низкопроцентная!
-- Кто это там крикнул, что шулейковская руда низкопроцентная? Кто? Наверное, какой-нибудь заезжий служащий? Во всяком случае, не рабочий, который тут вырос! Говорите, низкопроцентная? А вы ее искали, высокопроцентную? Кто искал, где, когда? Никто, нигде, никогда! Правда, ходили в очках, с портфелем, смотрели, ковыряли кой-где лопатой. Но вы почитайте-ка, я вам дам, московский журнальчик "Наука и техника", и вы увидите, что в наше время эти дела делаются не лопатами, а электромагнитными приборами. Товарищи! Я не патриот своей местности, я не стану чересчур расхваливать Шулейковский Горнозаводский округ, не буду сравнивать его ни с Сибирью, ни с Кавказом, как это делали тут другие рабочие, выступавшие до меня. Но и я тоже не меньше, чем они, верю в будущий расцвет горной промышленности нашего края. Товарищи! Смешно сказать! У нас, на Шулейке, уже долгое время нет ни одного представителя высшей горной технической силы!