Отскакивает от друга в сторону, принимает непринужденный вид гуляющего.
Друг неотступно следует за ним на небольшом расстоянии, идет с заинтересованно-раскрытым ртом, хохочет...
VII
Прогуливаются по бульвару две подруги, две молодые женщины: полная блондинка с уравновешенным, добродушным характером, и нервная, с блистающими глазами, худощавая брюнетка.
Первая, когда идет, не обращает никакого внимания на встречную публику; вторая разговаривает с первой, а сама так и вертит тонкой шеей по сторонам, так и рыщет напряженным лицом вокруг.
Блондинка беззлобно:
-- "Люблю" и "люблю"! Просто замучил своими приставаниями! Я ему говорю: "Я не могу, я замужем". А он: "Тем лучше, тем пикантнее". Из-за него решила просить перевода в другой подотдел. Не дает работать! То шлет с подавальщицей чая записочки, то сам ловит в коридорах. А вчера на общем собрании служащих, во время речи видного оратора о международном положении, шепчет мне на ухо: "Нет больше терпения, застрелю и вас и себя". А у самого лицо страшное-престрашное!
Брюнетка манерно;
-- Значит, любит, если грозится убить.
И тотчас же, с мучительными гримасами подвижного лица, с прищуриваниями сверкающих глаз:
-- И почему такая несправедливость судьбы! У тебя уже есть один хороший мужчина, а к тебе льнут еще и другие, и тоже все как на подбор неплохие! А я была бы рада самому никудышному мужчинке, самому завалящему, безработному, бесквартирному, приютила бы его, одевала, обувала, кормила, -- но у меня и такого вот нет!
Блондинка, критически всматриваясь в нее:
-- Ты худа, как драная кошка. И прежде чем надеяться на что-нибудь хорошее, ты должна стараться пополнеть.
-- Я и сама очень хотела бы поправиться. Но как это сделать? Вот вопрос! Ем я, кажется, много...
-- Пей пивные дрожжи. От них лучше всего разносит.
Придется начать пить... А то со мной на этой почве творится что-то прямо ужасное! Ночами душат кошмары...
Утрами впадаю в отчаяние, реву, как девчонка, прихожу на службу заплаканная... Днем спрашиваю себя: зачем живу, зачем работаю, для чего, для кого?.. Вечерами -- когда особенно тяжело быть одной и когда с особенной силой хочется любить -- думаю о самоубийстве, привожу доводы за и против...
-- Ну, это ты чересчур, насчет самоубийства-то...
-- А что же остается делать? Знаешь, я сейчас дошла до такого состояния, что с радостью сошлась бы с любым уродом, с самым страшным! Я уже представляла себе себя со всякими, и -- не противно. А как любила бы я его, моего миленького, как ласкала бы, как жалела! Сколько у меня в душе накопилось для него нежности!
-- Это для урода-то?
-- Да, и для него. Для кого попало. Мне теперь безразлично для кого именно. Все равно смотрю на себя, как на кандидатку в сумасшедший дом.
-- Если ты серьезно это говоришь, то тебе надо лечиться.
-- Лечилась! Ходила к докторам! Прописывают вегетарианский стол плюс какое-то лекарство. Но ничего не помогает. Разве суп из овощей и валериановые капли смогут заменить мне мужчину?
-- В таком случае ты приобретала бы побольше знакомств с хорошими мужчинами.
-- Легко сказать! А как это сделать, как приобретать?
Устремляет горящие глаза вперед, в шагающую навстречу публику, вдруг настораживается, сообщает с волнением:
-- Вон какие-то двое идут, двое мужчин, без дам. Видно, холостяки. Вот познакомиться бы! Пройдемся мимо них. Сворачивай поближе к ним, поближе! Только смотри не показывай вида, что мы хотим познакомиться.
-- Меня-то не учи. Я сама знаю.
И две женщины приближаются к идущим им навстречу двум прежним мужчинам, недавно женившемуся и желающему жениться.
VIII
-- Не смотри на них, не смотри, отвернись! А то ты такая худая... Себе же наделаешь хуже!
-- А я разве на них смотрю?
-- А конечно, смотришь!
Желающий жениться держит под руку друга, идет, жестикулирует, удивляется:
-- И неужели я мог ошибиться? Все дорожки обегал -- нигде нет! Промелькнула за кустами, как привидение, и исчезла!
Недавно женившийся насмешливо, с улыбкой:
-- Это у тебя галлюцинация зрения. Трое суток не есть, не спать, не знать ни минуты покоя, а только все ходить по одному месту и изо всех сил пялить глаза в пустое пространство -- такие вещи даром не проходят. Вот какие-то две навстречу идут. Одна блондинка, другая брюнетка.
Желающий жениться вытягивается, становится на носки, расширяет глаза:
-- Где? Где? Ага, вижу. Стреляем хотя за этими! Тебе будет брюнетка, мне блондинка.
-- Хитер, брат!
-- А что? Ты хочешь блондинку? Ну, бери блондинку, а я возьму брюнетку, черт с тобой, мне не жалко. Я думал, ты, как человек женатый, не будешь особенно претендовать. Куда же ты идешь? Держи прямо на них. Нахальнее, нахальнее! Придумай какую-нибудь смешную фразу, чтобы они рассмеялись, отпусти той и другой какой-нибудь комплимент, чтобы обе были довольны. Ну, придумывай поскорее!
-- А ты?
-- Я не могу, голос дрожит, все дрожит. Видишь, как меня уже бьет лихорадка?
Две пары -- пара мужчин и пара женщин -- натянуто проходят мимо друг друга. Женщины изо всех сил воротят лица от мужчин. Мужчины, наоборот, лицами своими почти налезают на лица женщин, с заискивающими улыбками заглядывают им в глаза, замедляют шаги, почти останавливаются...
-- Видал-миндал? -- когда женщины проходят дальше, стоят и глядят один на другого мужчины.
-- Видал, видал.
-- Ну, и что?
-- Так себе.
-- Что значит "так себе"?
-- Значит, бывают лучше. Одна еще ничего, на тройку с плюсом, а другая вовсе никуда, на два с двумя минусами.
-- Чем же она плоха?
-- Как чем? Разве не видишь? Суха, как щепка!
-- Это ничего. Это дело поправимое. Не теряй их из вида, поглядывай, куда они пошли. А почему ты ничего им не сморозил, когда мы поровнялись с ними?
-- А с какой стати непременно я? Не мне жениться -- тебе! Ей сморозишь, а у нее муж какой-нибудь ответственный!
Желающий жениться волнуется, глядит через головы гуляющей публики, командует как на пожаре:
-- Поворачиваем за ними! Держи прямее, не смотри, что проволока, а то уйдут! Прибавь ходу! Еще, еще! Бежим!
Полная блондинка в это время:
-- А представительные какие! Должно быть, где-нибудь служат.
Сухощавая брюнетка от удовольствия шевелит ноздрями, как плавниками:
-- Фигура! Рост! Полнота! Все как следует. Повернем за ними. Но где они? Вон они, вон. Отвернись от них, смотри в кусты!
-- Ты сама отвернись, а я-то давно отвернулась...
И опять в прежнем порядке, -- еще церемоннее, чем в первый раз, -- проплывают мимо друг друга две пары, пара мужчин и пара женщин. Женщины, сколько могут, изгибаются корпусами прочь от мужчин; мужчины с такими же усилиями ломаются в талиях к женщинам...
IX
Идут два купца, два упитанных российских мужичка, с длинными туловищами, на коротких ногах, в сапогах, в картузах, с красными возбужденными лицами.
Оба сильно навеселе.
Идут, заплетаются ногами, рассуждают, смеются, бранятся, божатся. Иногда останавливаются среди дороги. Постоят, поговорят, пожестикулируют, хлопнут оземь картузами, пожмут друг другу руки, расцелуются и идут дальше.
Первый, весело сверкая белыми зубами:
-- И никак не сообразишься с энтими бабами! То не было ни одной, только жена, приходилось даже пиявки на зашеину ставить, а то вдруг с двоими живу, окромя жены!