Настя с одобрением:
-- Что же. Хорошо.
-- Мало хорошего. Она будет семерых принимать, а другие вовсе без почина сидят.
-- Значит, умеет. Сумей ты. Сумей семерых принять.
Осиповна с гордостью:
-- Семерых? Никогда! Я еще понимаю принять девушке в вечер двух-трех гостей, ну от силы четырех. Но не семерых же!
Настя смеется:
-- Фроська, она и семнадцать примет. И осуждать ее за это тоже нельзя. Пока молода, пока мужчины интересуются ею, она старается обеспечить себя на будущее. Она в твои годы не будет так, как ты, в развалке сидеть. Мы вот и курим, и нюхаем, и выпиваем, а она знает одно: копит и копит деньги. Которая с ней на квартире девушка Лелька живет, так та рассказывает, что у Фроськи две тысячи денег в трудовой сберегательной кассе на книжке лежат. А до чего экономная она в расходах! Привозит ей мужик с базара дрова, а она заместо денег предлагает ему остаться с ней. Приходит к ней из коммунхоза получать деньги за электричество старичок, а она и его замарьяжит. То же самое с обойщиком, когда оклеивает новыми обоями комнату, и с печником, когда ремонтирует печь, -- со всеми, со всеми! И никому не платит, и денежки целиком остаются у ней в кармане.
Гость, вернее силуэт гостя, едва заметный под стенкой, в тени:
-- Гы-гы-гы! И трубочиста с собой положит, когда тот почистит у них в доме трубы? Гы-гы-гы! Такая девушка всегда будет хорошо жить.
Настя:
-- А конечно! Она и сама говорит: "Девочки, мне еще только год поработать, а тогда буду барыней".
Осиповна:
-- Да... Будет... Как раз... Держи карман шире...
VI
Из пролома в боковой стене выходят, согнувшись, гуськом, прежний лохматый мужик и Антоновна.
Антоновна, веселая, легкая, довольная, что заработала, провожает мужика к выходу из руин:
-- Пупсик! Подари гривенничек!
Мужик, разочарованный, мрачный, с перекошенным черным лицом:
-- Нету, нету. Чего там. И так дорого заплатил, погорячимшись. А приведись мне сейчас, я б тебе и копейки не дал. Задаром с тобой не пошел бы.
С отвращением плюет в сторону.
-- Тьфу!
-- Ну пятачок!!! Только один пятачок! Пятачок не деньги!
-- И не проси. Все равно не дам. Будет с тебя. Пожил с тобой я каких-нибудь пятнадцать минут, а полтора рубля выскочило! А мы за полтора рубля знаешь сколько работаем?
-- Ну три копейки! Мне не для денег, мне только для почину, у тебя рука легкая!
Обнимает его за необъятную талию, нежно:
-- Пупсик, ну не скупись, не скупись...
Мужик, не глядя на нее, с озлоблением тычет ей в руку медяк:
-- На, с-смола!!!
Он уходит.
Она ему в гневную, удаляющуюся спину:
-- До свидания! Смотри в другой раз когда приходи! Тогда можно будет и подешевле!
VII
Солдат входит в руины, стоит, волнуется, глотает большими глотками воздух, переступает с ноги на ногу, жадно щурится на сидящих под стенами женщин.
Настя к Осиповне:
-- Жалуешься, что без почину? Вон солдат пришел. Иди, замарьяжь его.
Осиповна с жестом пренебрежения:
-- Этот без денег. Это только так. Этому только бы посмотреть. Это не гость.
-- А какие же ты хочешь? Позже, когда окончатся театры, тогда, безусловно, можно ожидать приличную публику. А пока чище этих не будет.
-- А ну его. Не пойду. Чего зря ходить? Пускай какая другая идет, если хочет...
Беременная женщина, с высоким животом, с немолодым изможденным лицом, выходит из темного угла на свет, приближается к солдату, заигрывает с ним:
-- Люблю военных!.. Военные -- это моя болесть!.. А молоденький какой!.. Чего молчишь?.. Давно на службе?..
Солдат глядит вбок:
-- С этого года.
Беременная ласково:
-- Ну что?.. Пойдем?.. Чем так стоять, смотреть, только себя расстраивать...
Солдат с разочарованным видом:
-- Рад бы в рай.
-- А что? Больной?
-- Хуже!
-- Денег нет?
-- Да.
-- Это плохо. Хотя я дорого с тебя не возьму. Сознаю, что военный. Где тебе взять? Мне бы какой-нибудь рублик.
-- И того нету.
-- Но полтинник найдется?
-- Ни копейки нету.
-- А это вовсе нехорошо.
-- Вот это главное!
Беременная после небольшой паузы:
-- Так и будешь тут стоять?
Солдат передергивает плечами:
-- Постою.
Беременная раздумывает:
-- Что же мне с тобой делать, что же мне с тобой делать?.. Жаль хорошего человека, жаль... Вот что: хочешь, оставишь что-нибудь из одежи?
Солдат осматривает свой наряд:
-- Из одежи нельзя. Будет видать. И тогда не распутаешься.
-- Ну из белья: исподники, рубаху?
-- А это ничего, подходяще.
-- Белье старое? Давно выдавали?
-- Вовсе новое, ни разу не стиранное.
-- Ну что с тобой делать. Пойдем. Тоже и таким кто-нибудь сочувствовать должен.
Ведет его к боковой стене. Солдат идет, спотыкается, бормочет в землю:
-- На чужой стороне... Нету подходящих знакомств... Беременная проталкивает его в один из проломов в стене:
-- Идем туда. Там повольней белье скидавать.
Они скрываются за стеной.
VIII
Инвалид, на двух костылях, с красными мясистыми щеками, с бравыми унтер-офицерскими усищами, входит, весело глядит вокруг, находит глазами Осиповну, направляется прямо к ней, разливается широченной улыбкой во все лицо:
-- Ты тут?
Осиповна встает, идет навстречу, радуется:
-- А то где же мне быть? Заждалась тебя. Думала, не придешь, обманешь.
Инвалид геройски:
-- Я человек однословный: сказал -- сделал!
Осиповна прощупывает мотню висящей на нем холщовой сумки с подаянием:
-- А винца обещал взять -- взял?
Инвалид с торжеством достает из-под полы бутылку в вытянутой руке, отстраняет ее:
-- А это что? -- Прищелкивает языком: -- А закуска какая!
Похлопывает ее рукой по спине.
Осиповна провожает его к одному из пролазов в стене:
-- А деньги опять медяками принес?
-- Червонцами не подают!
-- Два часа считать...
-- Сосчитаем! Ко мне и так старший приказчик два раза из магазина на улицу выходил, мелочь для сдачи у меня забирал.
-- Сегодня где стоял?
-- Возле магазина бывшего Елисеева. Теперь МСПО.
-- Все-таки порядочно настрелял?
-- Не больно.
-- Почему так?
-- Мало в обращении мелкой медной монеты, редко у кого в кармане имеется. Чеканка производится в Ленинграде: пока начеканят да пока подвезут... Потом наладится -- будет лучше.
Осиповна со скрытым недоверием, протяжно:
-- Безногому должнь! хорошо подавать.
Обнимает его, нежно целует в щеку:
-- Полчервяка все-таки настрелял? Инвалид уклончиво:
-- Будет время -- сосчитаем. Щиплет ее за талию:
-- Говоришь, думала обо мне?
-- Только об тебе и думала.
-- Что же ты думала?
-- Все.
-- Ну что "все"? Хе-хе.
-- Думала, гдей-то он там сейчас стоит. Думала, да как ему там сейчас стоять, не прогоняет ли милиция. Думала, да как ему там сейчас подают. Думала, да скорей бы бросал стоять, сюда приходил.
-- Хе-хе... Только об этом и думала? Больше ни о чем? А такого ничего не думала? А? Хе-хе...
Тормошит ее, хохочет. Осиповна улыбается.
-- Как не думала? Думала.
Инвалид с жаром целует ее в губы, страстно шепчет:
-- Когда получше познакомимся, на квартиру жить возьму! На жилой площади будешь жить!
-- Это все мужчины так говорят. Чтобы девушка лучше старалась.
-- Нет! Тогда увидишь! Я не люблю двуличничать! Лишь бы ты со мной не двуличничала!
Они пролезают в пролаз.