Сам жрец выглядел не лучше: давно не бритый, давно не мывшийся, давно не евший досыта. Постоянно почёсывающий зудящие ранки от укусов здешних кровососов, не желающие заживать и быстро превращающиеся в язвы. А ещё — такие же незаживающие царапины, красные от недосыпания глаза…
Всю последнюю неделю им пришлось удирать от большого отряда варваров, питаясь подхваченными на ходу грибами, ягодами, жидкой похлёбкой из случайно попавшегося зайца и пары куропаток. И добивая тех своих, кто из-за ран не мог выдержать темпа. Добивая, чтобы не оставлять дикарям — довелось несколько раз видеть, что те творят с пленниками. Твари…
И ведь с самого начала было понятно, что ничего хорошего не выйдет! Ещё когда старшие братья, буквально выворачиваясь наизнанку и показывая чудеса дипломатии, мирили между собой заносчивых рыцарей, у каждого из которых имелся длинный хвост славных предков. И вроде бы помирили. Во всяком случае, до диких земель разношерстное войско добралось без особых проблем: несколько драк с поножовщиной и пара десятков повешенных — сущая мелочь, не стоящая внимания. Зато сколько хвастовства!
А потом началось. Проклятые язычники почему-то не желали выходить на честный бой, в чистом поле подставляя свои ряды под таранный удар рыцарской конницы. Да и где оно, это чистое поле? Если ровное место, то обязательно болото. Если не очень ровное, посреди наверняка окажется ручеёк, текущий в глубокой и широкой промоине, которую никакому коню не перепрыгнуть даже без всадника. Сухого места для лагеря днём с огнём не сыщешь. Мелкие твари летающие — создания Неправедного — завидев неприкрытую кожу, ковром на неё укладываются. В глаза лезут, в рот, в уши. Кожаный доспех прокусывают. Дышать не дают.
И стрелы. Из кустов, из-за камней. Десяток. Два. Три. А то и шар огненный или ещё какая гадость магическая. И преследовать бесполезно — не то что лошади, люди ноги ломают, как только перестают под них смотреть.
Вот тогда-то Священный Поход, считай, и закончился. Рыцари снова переругались, раскололись на несколько частей, поделили обоз и расползлись кто куда. Хотя, надо отдать им должное, назад не повернул никто.
Капитаны наёмников тоже договориться не смогли, но тут всё как раз понятно: если голов несколько, какой руки и ноги подчиняться должны? Нанимали-то их короли, а они далеко.
А северяне, похоже, только этого и ждали. Во всяком случае, на ту часть, с которой отправился Зехван, навалились на второй день после раскола. Плотно навалились. Ни днём покоя не давали, ни ночами, благо они здесь светлые, если и темнеет, то на час-два, не больше. И ведь, ублюдки, убивать-то особо не старались! Так что очень скоро все телеги в обозе оказались только ранеными и забиты. Уже тогда следовало возвращаться, но рыцари решили отправить раненых с конвоем и идти дальше. И стало совсем плохо.
Очень быстро выяснилось, что без проводника блуждать по здешним горам можно до скончания веков, а отправлять вперёд разведку — впустую терять людей. Нет, что-то, конечно, нашли — пару мелких поселений, явно только что брошенных. И совершенно пустых: ни людей, ни добычи, ни еды. Паршивой мелкой рыбёшки, и то не отыскалось. Зато удалось обнаружить тропу, приведшую в конце концов к варварскому городку.
Но лучше бы не находили.
Обрадованные рыцари предложили осаждённым сдаться и дали время на раздумье. До утра. А ночью на лагерь навалились с двух сторон — и из крепости, и с гор.
Как ему удалось выбраться, Зехван так и не понял. И не вспомнил. Пришёл в себя где-то на проклятой тропе в окружении ещё трёх десятков таких же счастливчиков. Весь в крови, с бешено колотящимся сердцем. В правой руке — грубо сделанная секира с иззубренным лезвием…
Впрочем, другие выглядели не лучше. Многие ранены. Некоторые — непонятно как смогли доковылять сюда и сейчас обессиленно валялись на камнях. Кто — выдувая при каждом выдохе пузыри розовой пены, кто — неверяще глядя на рассечённую до кости ногу, кто…
Что удивительно, среди спасшихся не оказалось ни одного рыцаря. Да и святых братьев, кроме самого Зехвана, тоже не было. Не выжили? Попрятались? Сдались? Или успели убежать ещё дальше? Жрец об этом даже не задумывался, его волновала другая мысль: следовало уходить. Как можно дальше и как можно скорее, пока варвары не отошли от бойни и не пустились в погоню.
К счастью, другие это тоже понимали, и через четверть часа один из наёмников — оказавшийся капитаном одно из наёмничьих отрядов, — поднял уцелевших чуть ли не пинками и погнал дальше. И дальше. И дальше. Те, кто не мог бежать, остались прикрыть, если получится, отход и принять смерть.