— Не понимаете, — хмыкнул толстяк. — Я бы сказал, не знаете. Потому что… — он неожиданно остановился, присел, проколол извлечённым из широкого рукава небольшим кривым ножом палец и выдавил несколько капель крови на один из знаков. Потом продолжил, вставая: — Потому что понимать тут нечего. Дёргали дракона за хвост и додёргались. Чудовище проснулось.
— Досточтимый брат, вы говорите о Неправедном? — на всякий случай уточнил посланец и споткнулся на ровном месте, наткнувшись на взгляд внезапно обернувшегося мага.
Некоторое время толстяк над чем-то размышлял, потом с сожалением покачал головой и принялся объяснять:
— Как вам должно быть известно, брат, по ту сторону хребта тоже есть люди. И они не веруют в Справедливого. Соответственно, не подчиняются нашим досточтимым, досточтимейшим и святейшему. Что их, я говорю о досточтимых и так далее, совсем не устраивает. И потому эти досточтимые попытались распространить своё влияние за хребет. Вы, брат, можете об этом не знать, поскольку было это довольно давно, но вот о последовавшем ответе должны были слышать, — Римзо отвернулся и опять двинулся вокруг чертежа, не переставая рассказывать. — Я говорю о нашествии нежити, случившемся несколько десятилетий назад.
Зехван машинально кивнул: действительно, он об этом слышал. В его родной обители эту историю рассказывали всем послушникам, преподнося её, как пример коварства язычников и их неразборчивости в средствах. Правда, причины называли совсем другие — зависть, ненависть к служителям истинного бога, страх перед Его могуществом…
— Собственно, это был просто щелчок по носу, — между тем продолжал толстяк. Похоже, реакция собеседника его совсем не интересовала. — Не столько больно, сколько обидно. Нам просто указали наше место и погрозили пальцем. Не более.
— А нежить?! — не выдержал Зехван.
— А что нежить? — переспросил досточтимый.
— Она же людей ела!
— Главным образом простецов. Конечно, пришлось повозиться, отлавливая её и упокаивая, однако в конечном итоге это послужило укреплению веры и позволило братьям-паладинам показать себя во всей красе. Да и, строго говоря, ела нежить только тех, кто не догадался от неё убежать. Слабенькая тогда была нежить. Несерьёзная, я бы сказал. Н-да. На чём я… А! Так вот. Преподнесённый урок пропал втуне. Наши досточтимые, вместо того чтобы обратить своё внимание куда-нибудь ещё, стали посылать за хребет карателей с приказом уничтожить некромантов. И допосылались. Этим самым некромантам надоело, что их пытаются прикончить, и они ответили. И результаты этого ответа вы, брат, можете увидеть вон там, — взмахом руки толстяк указал на видимые с вершины холма стены города.
— Тоже нежить? — на всякий случай уточнил посланец, который так и не понял, в чём именно состояла опасность в этот раз.
— Тоже нежить, — согласно кивнул Римзо, — но значительно более опасная. Представьте, что вы зарубили какого-нибудь поднявшегося покойника, но он успел вас оцарапать… Представили? Как вы думаете, что с вами станет через некоторое время? А? Ничего страшного. Разве что царапины загноятся. А вот если вас оцарапает здешний покойник… — маг помолчал. — Хуже всего другое. Вы начнёте распространять заразу, ещё будучи живым. И вам вовсе не обязательно будет кого-то царапать или кусать. Достаточно просто забрызгать слюной, — он развернулся, всё так же неторопливо подошёл к установленной возле шатра длинной скамье с резной спинкой, опустился на неё и кивнул Зехвану на место рядом с собой: — Присаживайтесь, брат. Передохните.
Стоило посланцу сесть, как вынырнувший откуда-то молодой брат принёс им по кружке горячего ягодного отвара и тут же исчез.
— Мы с трудом научились определять тех, кто готов вот-вот превратиться в нежить, — пробормотал толстяк, сделав глоток исходящего паром напитка. — Но беда в том, что распространять заразу несчастные начинают ещё до этого. А ещё, мы так и не научились снимать это… Даже не проклятие, нет. С проклятиями мы как раз бороться умеем…
«Интересно, — подумал Зехван, грея озябшие руки о горячие глиняные бока кружки, — меня с этого холма выпустят? Если я всё правильно понимаю, тем же солдатам про возможность передачи заразы через слюну не сказали. Да и не только солдатам… Но всё же, что со святейшим?»
— А со святейшим плохо, — как будто прочитав мысли посланца, сказал вдруг маг. — Храбрым он оказался. Слишком. Если бы сразу сбежал, может, сейчас был бы жив и даже здоров. А он не сбежал. И досточтимейшим, — это слово Римзо буквально выплюнул, — не позволил. А когда город оцепили, стало уже поздно.