Вздохнув — ноги уже слегка гудели от беготни — приказчик покрутил головой и уверенно направился в сторону ведущей к башне тропы. Однако когда до окраины селения оставалось несколько шагов, позади раздался знакомый бас:
— Доброго вам дня, почтенный Гжирни!
Гжирни — точнее, Гжирнитарис Кхерникис, — едва заметно поморщился, остановился и обернулся:
— И вам доброго дня, почтенный Гримхирд, — лёгкий поклон, — почтенный Элиранд, — ещё один. — Как ваши дела?
— Нормально наши дела, — ответил за обоих Садовод. — Вы никак в башню? Так пойдёмте, поговорим по дороге.
— Пойдёмте, — приказчик развернулся в нужном направлении и стронулся с места. Провожатые же заняли места по бокам. Такой вот шеренгой троица добралась до тропы, где опять пришлось перестраиваться — теперь уже в колонну. Беседа тут же прервалась — Кхерникис предпочёл поберечь дыхание, поскольку подъём, как он помнил, предстоял достаточно длинный. Местные, похоже, рассудили так же, и на ближайшие полчаса или около того в группе воцарилось молчание.
Наконец извилистая тропа закончилась, выведя всех троих на просторную каменистую площадку, в середине которой возвышалось жилище некроманта. Остановившись, чтобы немного передохнуть и отдышаться, приказчик огляделся по сторонам и замер: почти у самого крыльца крутились двое вооружённых палками, изображая что-то похожее на поединок. Один, облачённый в лёгкие кожаные доспехи, атаковал, второй же, закутанный в длинный плащ с капюшоном, закрывавшим голову почти до самого подбородка, как-то лениво отмахивался. Во всяком случае именно такое впечатление возникло у Гжирнитариса за ту секунду, которая понадобилась дуэлянтам, чтобы заметить гостей и разойтись, занимая места по обеим сторонам каменного крыльца. Подождав, пока поднимутся спутники, Кхерникис осторожно двинулся вперёд и чуть было не остановился, услышав негромкое: «Повежливее! Убьют!» «Повежливее так повежливее» — давно не снимаемая маска приказчика прекрасно знала, что делать в таких случаях. Подойдя поближе, она отвесила соответствующий предполагаемому (высокому!) статусу встречающих поклон, произнесла положенные слова приветствия (оба к удивлению носителя кивнули в ответ), после чего сообщила о послании для «глубокоуважаемого господина Гельда». Не успела маска договорить, как закутанный стремительно шагнул вперёд, протягивая руку, второй же встал так, чтобы между ним и посланцем не было никаких помех.
«Не кормят его, что ли? — Гжирнитарис наблюдал, как тощие руки — почти кости, обтянутые странного бледного с землистым оттенком цвета кожей — смело ломают печать и достают свёрнутый в трубку лист, плотно исписанный мелкими буквами. — И как он в таком капюшоне читать может?» — всё те же странные руки развернули письмо и поднесли к голове.
Постояв секунду, закутанный развернулся и исчез в башне, следом за ним, прикрыв за собой тяжёлую дверь, внутрь шагнул и второй. Маска, как ей и полагалось, замерла в почтительном ожидании, носитель же почувствовал, как у него медленно закипает мозг: впервые за двадцать с лишним лет его службы на этом посту в долине что-то случилось! Осторожно сделав глубокий вдох, истинный владелец тела огромным усилием воли заставил себя успокоиться: перед тем как отправлять срочный доклад (для этого имелся особый амулет), следовало хотя бы попытаться разобраться в обстановке. Проще говоря — попробовать выяснить хоть что-нибудь. Самое наименьшее — что это за телохранители и откуда они взялись. Со вторым более-менее понятно — хуманс или из расы, похожей на хумансов, тренированный, если судить по движениям, боец, даже мастер боя. Или почти мастер боя. В долине появился… Тут сложнее: он мог жить в ней уже давно, просто не попадался ни самому Кхерникису, ни его «напарнику» из «весеннего» каравана. Спросить «конвоиров»? (Что Садовод с Ушастым просто сопровождают его, а не пришли к магу по делам, Гжирни догадался). Можно, но скорее всего бесполезно: обитатели долин — вообще всех, не только этой — очень не любили рассказывать о своей жизни кому-либо, и носитель эту привычку одобрял, несмотря на создаваемые ею затруднения.