– Это наша новейшая разработка. Корабль был построен по проекту нашей лаборатории меньше месяца назад. Единственный экспериментальный образец-прототип. Могу даже сказать, что это корабль нашего будущего. По дальности перехода он ничем не уступит самым мощным звездолётам Дальней Разведки. Несмотря на то, что он гораздо компактнее их, у него более мощная энергетическая установка, основанная на совершенно новых реакторах. Он способен на более быстрый вход в Пустоту, переход через Пустоту и выход из Пустоты. На сегодняшний день корабль прошёл только самые предварительные испытания… Так вот, если ты, конечно, согласишься, то можешь стать этим кораблем, главным мозгом этого звездолёта.
– Как называется корабль? - спросил я, немного подумав.
– У него пока ещё нет утвержденного имени, если бы оно было, ты прочитал бы его на обшивке, как и у любого другого корабля. По проекту этот корабль именуется "И-247Л", корабль серии "И". Если хочешь, то можешь сам придумать название, дать кораблю имя. Только должно быть выполнено одно условие, это имя обязательно должно начинаться на букву "И".
– "Игла", - ответил я без промедления, - я согласен, астрокапитан, но только, пожалуйста, не тяните со мной. Сейчас я боюсь только одного, полной неопределённости своего положения.
– Хорошо, - ответил Рикст, - затяжки не будет, это я тебе гарантирую. В течение недели тебя установят на звездолёте. И этот вопрос мы ещё обсудим подробнее.
Через шесть дней кристалломозг был установлен на "Игле". Имя, которое я дал звездолёту, было окончательно утверждено. Из этих шести дней, четыре я вообще не жил. Это был единственный случай, когда меня полностью отключали. Но когда меня включили вновь, то я по прежнему почувствовал себя человеком, хотя у меня уже не было тела робота, а мир я воспринимал при помощи всех регистрирующих приборов "Иглы". Я чувствовал себя человеком, несмотря на то, что оказался подключен ко всем информационным сетям Системы, перехватывал все радио и ТП-передачи, которые были мне доступны, несмотря на то, что я видел и слышал всё это сразу, одновременно. Я был суперкомпьютером, кибермозгом новейшего, не имеющего аналогов звездолёта, но я всё равно чувствовал себя человеком и никак не мог с этим справиться. Тогда я связался с Леком, в первый раз синтезировав изображение и голос мальчишки Рэя, и обо всём этом рассказал ему. Но он ничуть не удивился и сказал прямо:
– Я не хотел этого, Рэй, но так получилось, такова судьба. Мы же только обыкновенные люди, а не всемогущие боги, чтобы бороться с судьбой. Поверь мне, ты найдёшь своё счастье и в том качестве, в котором сейчас находишься, если конечно будешь стараться его найти.
– Лек, можно тогда хотя бы одно, самое последнее желание.
– Я не могу тебе в этом отказать.
И я попросил у него ещё один, последний месяц. Последний месяц для того, чтобы побыть в облике человека, но только так, чтобы я не был похож на того Рэя, каким был раньше. Лек согласился сразу же, без каких бы то ни было условий и оговорок, и уже через два дня всё было для этого готово.
Включив канал связи, я на какое-то мгновение потерял сознание, но тут же "очнулся" во второй лаборатории ЦКиИИ, в прохладной и совершенно пустой комнате, лёжа на голом полу и чувствуя, что мне холодно. Очнувшись, я сразу же вскочил на ноги. На ручке двери висела одежда для меня, но прежде, чем её одеть, я увидел своё отражение, дверь была зеркальная. Себя самого я естественно не узнал. Это был какой-то мальчишка повыше меня прежнего ростом, со светлыми, слегка вьющимися волосами, большими голубыми глазами с длинными пушистыми ресницами. И ещё, он был серьёзно, почти как Антон, загорелым. И всё-таки, не смотря ни на что, сейчас это был я. И этот мой новый облик сразу же понравился мне. Я быстро оделся и, открыв дверь, вышел. За дверью, в большом вращающемся кресле, сидел Лек. Но, увидев меня в таком виде, он даже не улыбнулся. Лицо его было почти что каменным и не выражало никаких чувств, словно это он, а не я был роботом. Он внимательно посмотрел на меня и спросил безразличным тоном:
– Разве ты чем-то недоволен?
– Зачем вы сделали из меня такого красавца?
– Ты просил только о том, чтобы не быть похожим на прежнего Рэя… Когда-то, очень давно, я хотел, чтобы таким вот был мой сын, но сына у меня так никогда и не было, и, похоже, что уже никогда не будет…
– Зачем… Извини, Лек, я не хотел тебя обидеть.
– Я на тебя не обижаюсь… Ведь именно ты подарил мне одни из самых счастливых лет моей жизни… Но тебе пока ещё этого не понять.
– Я понимаю, Лек.
– Вряд ли, - устало сказал он, и я больше не стал ничего спрашивать.
– Ну, я пойду? - спросил я.
– Погоди, я обязан тебя предупредить. Сейчас тебе нужно быть намного более аккуратным, чем ты был прежде, ведь за своим состоянием и за этим телом сейчас следишь только ты сам.
– Я знаю, Лек… Можно ещё один вопрос?
– Давай.
– Мне будут сниться сны?
– Не знаю, - сказал он после короткой паузы, - это зависит только от тебя самого. А теперь иди.
И я ушёл. Покинул ЦКиИИ, я сразу же направился в Быструю Речку. Там солнце уже клонилось к горизонту, начинался вечер. Я медленно прошёлся по посёлку, потом направился на то место, где мы обычно встречались с Антоном. Об этом месте мы с ним так и говорили: "Наше место". Там я и нашёл Антона. Он сидел на берегу реки, меланхолично бросая в воду мелкие камушки, и смотрел, как разбегаются по воде круги.
– Здравствуй, - сказал я ему.
Он посмотрел на меня, отвел глаза в сторону и ничего не ответил.
– Можно мне тут посидеть?
Он снова посмотрел на меня и молча кивнул головой. Тогда я сел рядом с ним, почти вплотную. Он даже отодвинулся, ему мое присутствие было неприятно.
– Я знаю, тебя зовут Антоном, - сказал я после небольшой паузы.
– Откуда ты меня знаешь? - сказал он с вызовом и посмотрел на меня непонимающим взглядом.
– Просто оказалось, что у нас есть общие знакомые.
– Тебя кто-то прислал?
– Нет, я сам пришёл. Я вообще-то не из тех, кого присылают. Просто я узнал, что тебе немного не по себе, вот и пришёл.
– Зачем?
– Не знаю.
– Немного, говоришь? - он буквально стрельнул в меня глазами, - ничего себе немного.
И всего за какой-то час он рассказал мне почти всю свою историю. Она была мне, конечно же, большей частью известна, но я делал вид, что внимательно слушаю. Потом он рассказал о недавних событиях на лунной трассе, о том, что его единственный, лучший и незаменимый друг оказался не человеком, а роботом. И что после того, что случилось, он стал машиной полностью, и что он его никогда уже больше не увидит.
– А ты хотел бы его увидеть? - спросил я, когда он наконец-то закончил.
– Очень, я ведь столько должен ему сказать. Ведь это он спас меня, спас всех нас, для этого он пожертвовал самим собой. Но не знаю, захочет ли он вообще разговаривать со мной.
– Ты же сказал, что он твой друг, разве он думает иначе?
– Я не знаю, что он сейчас думает, а раньше… не знаю.
– Но ведь ты же можешь с ним поговорить.
– Не понимаю.
– Если он киб-интеллект, мыслящая машина, то обязательно должен быть включен в глобальную информсеть. Нужно только знать сигнал вызова.
– А я его не знаю… И не буду же у академика Заката узнавать, он меня четыре дня назад вовсе выставил за дверь, а позавчера вообще куда-то уехал и до сих пор не возвращался. А астрокапитан Рикст, я и его сумел достать, сказал мне, что поговорить с Рэем сейчас вообще невозможно.
– Я могу тебе немного помочь. У тебя случайно нет с собою переносного видеофона? Свой я дома забыл.
– А у меня вообще нет. Дома есть, но большой.
– Можно и большой.
– Пойдём?
– А у тебя дома…
– Никто ничего не скажет.
Дома у Антона всё было точно так же, как и в прошлый раз, когда я бывал у него. Я вежливо поздоровался с его мамой. Потом Антон провёл меня в свою комнату и попросил немного подождать. Через минуту он вернулся и притащил домашний видеофон. Я не хотел показывать ему, что мне знаком код вызова корабельного кибермозга "Иглы", поэтому пришлось прибегнуть к одной небольшой хитрости. Я набрал именно этот код, но синтезировал на экране изображение молодого мужчины, очень похожего на меня теперешнего, на фоне помещения, виденного мной во второй лаборатории.