Братья переглянулись еще раз и одновременно указали на стоящее у дороги одинокое дерево. Это была могучая ива, ветви которой свисали почти до самой земли. Толстые корни выступали из почвы, и между ними у самого ствола стояла небольшая скамеечка. За серебристо-зелеными ветвями ее почти не было видно.
— Присядем? — озвучил общую мысль Яллинг. — А то в ногах правды нет!
Они сели, причем братья устроились с разных сторон от Ривендейла, и Генри понял, что чувствует военачальник, когда его армия попадает в кольцо.
— Помнишь, мы зимой сильно проигрались в карты? — начал Эллинг, по-прежнему нехорошо блестя глазами. — Пытались занимать у всех подряд, но не смогли покрыть даже трети долга?
Генри, помедлив, кивнул. У него самого тогда с деньгами было негусто, и он едва ли смог бы особенно им помочь.
— Тогда мы обратились к одному человеку… дворянину… которого все трое прекрасно знаем. Он занимается финансовыми делами — утверждает, что только для развлечения. Для развлечения, как же! — Яллинг презрительно фыркнул. — Да порядочные дворяне деньгами исключительно расплачиваются! Финансы — что за дело для дворянина! Охота, карты, куртуазия, военная служба, сопровождение сюзерена вплоть до самой кабинки с ромбиком…
— Далее, — суховато приказал Ривендейл, которому набросок идеального дворянина показался слишком уж ехидным.
— Далее, — Яллинг чуть наклонился вперед, — мы получили деньги под оговоренный процент. Через месяц нам прислали вспомоществование, да и стипендию начали выдавать… Словом, мы явились к этому… кредитору — и выяснили, что процент, оказывается, ухитрился вырасти вчетверо!
Генри присвистнул. Он был не де Максвилль, но и ему схема показалась откровенно грабительской.
— Вот-вот! — Эллинг малость успокоился и теперь опять был ехиден и многословен. — Нет, денежку-то мы заплатили… всю заплатили, до последней монетки, пол-Академии нам давало взаймы, два магистра в том числе! Но мы, Генри, не злопамятные, мы все записываем. — В подтверждение своих слов он вытащил из кармана длинную смятую полосу пергамента.
— Настало время и пробил час! — патетически возгласил Яллинг. — Будь уверен, этот прижимистый гад сто раз пожалеет, что посмел задеть своими грязными лапами наши…
— Кошельки? — усмехаясь, предположил Генри.
Повисла короткая пауза.
— Нет, — с достоинством объяснил Эллинг. — Профессиональные качества. Ты считаешь, это не повод?
Генри немного подумал. Общий знакомый был редкостной свиньей, несмотря на аристократическое происхождение. Сумма процентов, нежданно-негаданно выросшая вчетверо, поразила молодого герцога до глубины души. Он все же был вампиром, и экономность была у него в крови. Кроме того, лестно поучаствовать в одном деле с такими мастерами по творческому созданию неприятностей, как близнецы аунд Лиррен.
— Я думаю, это повод! — решительно сказал он, рубанув по скамейке ребром ладони. — Каков ваш план и какова моя роль?
Близнецы просияли. Кажется, они не до конца верили, что он согласится.
— План мы тебе сейчас расскажем, — торопливо заговорил Яллинг. — Он простой, но очень свирепый. А твоя роль только в том, чтобы делать морду ящиком, цедить слова в час по чайной ложке… ну, это ты и так… э-э…
— И так хорошо изобразишь — чай, всякого навидался, — перехватил Эллинг, бросив на младшего брата неласковый взгляд. — А вообще-то ты должен свести нас с ним на пиру и дать короткую рекламу нашему гениальному изобретению.
— И что же вы изобрели? — Генри сам не ожидал, что заинтересуется всерьез.
Близнецы скромно потупили очи.
— Да так… пустяки… — выдавил Яллинг. — Всего лишь машинку…
— Для превращения мусора в золото, — закончил его брат. — Хочешь опробовать?
Получасом позднее Генри закончил детальный осмотр гениального эльфийского изобретения. Близнецы не обманули: изобретение воистину было гениально. Самому Ривендейлу в голову не пришло бы такое решение, и он с изумлением понял, что аунд Лиррен способны быть очень опасными врагами.
Внешне машинка напоминала тумбочку. Была она невысока и коренаста, имела два отделения: одно большое, для мусора, второе — маленькое, для монет. За раз она могла выдать ровно одну золотую монету — новенькую, блестящую, с четко видимым профилем Державы Путятича. Перерыв между подходами к снаряду составлял ровно сутки. Как-никак машинка была пробным экземпляром!..
Впоследствии братья обещали повысить производительность агрегата.
Генри собственноручно засыпал совочек мусора в большой ящик и с нежностью наблюдал, как машинка заурчала и начала содрогаться в корчах. Посодрогавшись с минуту, она выплюнула в подставленную ладонь новехонький золотой. Естественно — не без злорадства подумал Генри, — монетка во всем походила на настоящую.