Магия! Презреннейшее занятие! Род услужения, за которое платят деньги, — что может быть позорнее для отпрыска старинного рода! Матерью Хендрика была Элиза Зоффель, дочь городского мага из Крайграда, и будь у его отца хоть капля ума, он не пошел бы на такой мезальянс. Он не отдал бы наследника в Академию, потворствуя своей прихоти сделать из него чародея. Конечно, годы назад сам Хендрик тоже был рад учиться… но он был молод, неопытен, глуп.
«Так благородные девицы мечтают удрать в актерки!» — Хендрика позабавило это сравнение.
Лишившись магического дара, он поначалу был безутешен. Никогда больше Хендрик не стоял так близко к самоубийству и до сих пор помнил холодок, тянувшийся с того края. Но, хвала богам, порода взяла свое.
Как раз тогда старый князь совершил величайшую глупость в жизни — продал городу его независимость, превратившись в номинальную фигуру, подобную королю на шахматной доске. Видеть, как горожане задирают носы, знать, что над каждым домом полощется городской флаг, помнить, что каждый год наступает День Свободы, — было оскорбительно для дворянской чести. Если отец не знает, что это за штука, значит, о ней вспомнит сын!
И вот прошло двенадцать лет. Кто такой Хендрик ван Траубе? Хендрика ван Траубе знают все; он возглавляет Совет, он вникает во все дела, его заботами город богатеет день ото дня! Он знатен, красив, любим в народе, и не сегодня-завтра город сам, по собственной воле попросится ему под руку, ибо у города не будет выбора.
И кто такой Эгмонт Рихтер?
Хендрик засмеялся, вспомнив, с какой ревностью отслеживал когда-то каждый шаг своего врага. Лучший боевой маг Лыкоморья! Безродный потрепанный пес, вот и все. Ремесленник, гильдеец… да и крапивник к тому же. И этой судьбы я когда-то желал? И этому человеку завидовал?
Он вспомнил белокурую Ангелике, свою сговоренную невесту. За ней давали два замка, а между тем женихи готовы были и приплатить: истинная дворянка, старшая дочь герцога и такая красавица, что перед ней померкла бы Лорелей. Она отстояла от рыжей молчуньи еще дальше, нежели сам Хендрик — от выскочки Рихтера. Что ж, каков ты сам, такова и твоя женщина. Те, что знатнее, красивее, умнее, обратят внимание на достойных. Этой, похоже, не из чего выбирать.
Четверо стражей отсалютовали Хендрику алебардами. Он кивнул им и легко взбежал по каменной лестнице, по ступеням которой ходили двадцать восемь поколений его предков.
Хендрик знал, что скоро к ним прибавится и двадцать девятое.
Через три дня в Солец прибыли ковенские эмиссары. Возглавлял их хмурый молодой человек, назвавшийся Полем Цвиртом; день выдался жаркий, но маг упрямо поднимал вверх воротник форменного плаща. У Цвирта был вид человека, ищущего, на ком бы сорвать отвратительное настроение.
Хендрик ван Траубе для этой цели совершенно не подходил.
Будущий властитель Сольца принял непрошеных гостей в Змеином замке, сидя под растянутой на стене шкурой гигантского медведя. В свое время зверя убил князь Вильгельм, прадед Хендрика, но на ковенцев медведь не произвел ни малейшего впечатления.
— Вот зачарованные пергамента с портретами беглецов, — сухо излагал магистр Цвирт. Повинуясь движению его пальцев, на столе из ниоткуда появилось несколько свитков. Маг взял один и с поклоном — хоть на это ума хватило — протянул его молодому князю.
Со скучающим видом Хендрик развернул пергамент. Цвирт внимательно следил за его реакцией, и только поэтому князь ухитрился остаться сдержанным.
Эгмонт Рихтер. Яльга Ясица… вот, стало быть, как звали ту рыжую… Сигурд дель Арден. Интересно бы знать, что может связывать боевого мага и подданного конунга Валери…
Ах, если бы знать! Если бы только знать тогда! Но признаваться в своей ошибке перед КОВЕНом…
— Ничем не могу вам помочь, — скучающим тоном заявил Хендрик. — Эти трое не просили моей аудиенции.
— Стало быть, вы их не видели? — уточнил настырный Цвирт.
Хендрик небрежно бросил пергамент обратно на стол.
— Этого я не говорил. — Цвирт затаил дыхание. — Эгмонта Рихтера, увы, я наблюдал чаще, чем хотелось бы. Правда, было это давно…
Князь перевел взгляд на сводчатый потолок и пошевелил губами, изображая недюжинную работу памяти. Цвирт терпеливо ждал ответа.
— Да! Кажется, лет двенадцать или тринадцать назад. Надеюсь, это все? А то, знаете ли, подданные ждут.
Магистр Цвирт был умен — этого у ковенцев было не отнять. Он очень хорошо понял, как ему следует себя держать, и незамедлительно откланялся.